Пэт Кэдиган - Харли Квинн. Безумная любовь

— Пожалуйста, не смейтесь. Надо же мне как-то понять, бьется ли у вас сердце.

— Моя милая, я уверен, что оно бьется. Едва здесь появились вы, все сомнения в этом исчезли.

Харли внутренне ощетинилась, но замаскировала свою реакцию за ослепительной улыбкой.

— Ваш кардиостимулятор случайно не настроен на ритм диско?

Он опять засмеялся, и Харли пришлось подождать, чтобы он успокоился. Потом она измерила его давление с помощью манжеты на запястье. Результат, конечно, был менее точным, чем с обычным тонометром, надевающимся на плечо, но пациенту все равно оставалось недолго беспокоиться о своем давлении. Харли три раза перемерила давление и обернулась к Томасу.

— Быть может, вы подождете за дверью? Полученные цифры опасно высоки. Подобное случается, когда вокруг толчется много народа: внимание пациента рассеивается и становится практически невозможно получить верный результат.

Томас состроил извиняющуюся гримасу.

— В первую очередь нас волнует безопасность мистера Делла. У такого успешного человека, как он, много врагов.

— Один из которых — высокое давление, «тихий убийца!» — Нетерпеливо перебила Харли. — Давайте так: я еще раз померяю его давление. Если результат окажется таким же высоким, вызову вертолет медицинской эвакуации и отправлю мистера Делла в ближайшую больницу, где имеется отделение скорой помощи. Скорее всего, в новую клинику возле Нортон-Пойнт.

Угроза попасть в Бруклин возымела свое действие. Старик махнул рукой и хрипло приказал:

— Пошли вон. Убирайтесь.

— Но мистер Делл…

— В районе Нортон-Пойнт я стану легкой мишенью. Если это случится, я вас всех уволю. И, уверяю, выходное пособие вам не понравится.

Харли нацепила маску безразличия, размышляя, заметят ли охранники выражение ее лица. Вряд ли, они не обращают внимания на подобные мелочи.

— Наконец-то мы одни! — старик облизнулся. — Так что вы планировали, дорогая моя?

— Для начала, устройтесь поудобнее, — Харли забрала у него пульт управления креслом и полностью опустила спинку кресла. Теперь он лежал на спине, словно на хирургическом столе, что крайне ее радовало. — Пожалуйста, расслабьтесь, мне нужно снова измерить вам давление.

— Насчет Нортон-Пойнт… Это ведь была пустая угроза, правда?

В голосе отчетливо прозвучали жалобные нотки, хотя старик пытался говорить весело. Бедняжка!

— В случае необходимости вас придется отправить в ближайшую больницу, — Харли принялась массировать его виски. — Не думайте об этом. Расслабьтесь.

— Как приятно. Вы не могли бы помассировать еще и голову?

— Ну, конечно, — промурлыкала она. — Нам же нужно, чтобы ваше давление вернулось из стратосферы.

— Мне кажется, вы — именно то, что доктор прописал, — усмехнулся старый крокодил. — Доктор, которого доктор прописал.

— Хорошая шутка, — съехидничала она, но он не заметил насмешки.

— Знаете, я очень давно занимаюсь бизнесом, — продолжал он. — Когда я начинал, вас даже в планах еще не было!

Харли все массировала его виски, пусть ей и хотелось вцепиться ему в рожу.

— У меня по-прежнему уйма дел, но я решил, что мне необходим личный врач, который наблюдал бы за моим здоровьем в течение рабочего дня. А дни бывают долгими. Впрочем, не буду утомлять вас подробностями.

— Я наслышана о ваших делах, мистер Дельвеккьо, — на сцену вырвалась бруклинская девчонка. Она ловко подпрыгнула и уселась старику прямо на грудь. — Ну что, как оно живется-можется? Меня-то помнишь? — Преступник ошеломленно округлили глаза. — Ну? Харлин Квинзель собственной персоной. Из бруклинских Квинзелей. Ты еще собирался продать меня своему дружку-извращенцу. Вспомнил или помочь?

Она грубо сжала его торс коленями, да так, что старик охнул.

Дельвеккьо вслепую зашарил по подлокотнику кресла. Харли оттолкнула его руку, открыла крышку и вытащила пистолет, до которого ублюдок и пытался добраться. Вовремя. В комнату ворвались его «ассистенты». Глушителя не было, но Харли подумалось, что вряд ли кто-то услышит выстрелы за грохочущим ритмом ударных. Ей всегда нравился брейк-бит. Джокер терпеть его не мог, но ему вообще музыка не нравилась.

Дельвеккьо попытался спихнуть Харли, но он был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Все еще сидя на его груди, она изо всей силы врезала ему рукоятью прямо в солнечное сплетение. Он хрюкнул и затих.

— Так-то лучше, — Харли кокетливо сморщила носик. — Мне нравится твоя большая лодка, я забираю ее себе.