Николай Дронт - Придворный-2

Разговор закончился, когда прибыл гонец от Кидора. Документы прибыли, велено срочно отправляться и до полуночи быть в замке. Что делать? Приказ есть приказ. Не прошло получаса, как я со слугами и повозками, одетый в простой мундир Зеленоземского горно-пехотного полка, но при регалиях, оказался около портала.

Вчера, ночью я переправился порталом в своё баронство. Что странно, сразу после меня начал переправляться Второй лейб-гвардейский полк инфантерии. Инфантеры – тяжёлая доспешная пехота, весьма сильны при штурме укреплений. Но, понятно, в обороне они вообще непобедимы. Гвардейская инфантерия в зачарованных доспехах, увешанная амулетами, с волшебником при каждой полусотне, это такая мощь, что даже приблизительно не могу представить, зачем их перебрасывают в моё баронство.

С другой стороны портала нас встречала делегация из трёх офицеров гарнизона крепости и взвода конных егерей. Отдельно от них стоял бургомистр городка с помощниками и молодкой, которая держала в руках поднос с графином вина и кубком. Пока переправлялись мои спутники с повозками, я поговорил со встречающими, глотнул из кубка недурного винца, отказался от ужина и ночлега, чем весьма сильно разочаровал горожан.

Офицерам моё решение наоборот понравилось. Мне предложили на выбор смирную верховую кобылку или довольно побитую полковую карету. Однако я отказался. Престиж волшебника, знаете ли, надо блюсти. Магистр я как-никак.

Призываю скакуна. Понятно, не простого, а квазиреального, соответствующего моему рангу. Kal Xen! И красавец появляется рядом со мной. Пышные серые струящиеся хвост и грива с угольно-чёрной матовой шкуре при ярком магическом освещении смотрятся весьма и весьма выигрышно. Копыта будто сотканные из дыма, а в довершение эдакой красоты – яркие светящиеся глаза. Не алые, не похожие на огонь. Так… Багровые, цвета остывающего расплава железа. Седло, поводья и остальная сбруя в том же цвете и тоже чуть светится. Не понимаю, чего народ напрягся? Животные, знамо дело, боятся. Они чуют силу. А людям то чего бледнеть и дёргаться?

— Ваша милость, — спросил большеусый капитан, старший среди встречающих, — что же это за зверь такой?

— Какой зверь? — слегка обиделся я. — Это жеребчик, Уголёк. Правда, у нас таких не водится.

Жеребец, которому я сейчас дал имя, что-то благодарно проскрежетал и фыркнул меленькими искорками пламени.

— Хороший Уголёк, хороший! — потрепал я животинку по холке. — Я вас ждать не буду. Уголёк медленно двигаться не любит, да и лошади от него шарахаются. Мы поскачем вперёд, укажите нам куда. А вы амулетом сообщите о прибытии в крепость и сопроводите обоз.

Направление указали. Я вскочил в седло и помчался по ночной дороге. Хорошо! Темно, лишь изредка звёзды просвечивают в разрыве туч. Мой скакун, как и я, прекрасно видит путь. Скачет беззвучно, не касаясь копытами земли, лишь иногда выдыхая фонтанчики искр из ноздрей.

Встречающие проводили взглядами, быстро растаявшего в темноте, барона. Жеребец, больше похожий на демона из преисподней, перемещался на пару ладоней выше грунта, не касаясь копытами земли, потому двигался со скоростью выше галопа обычной резвой лошади.

— Паркетный шаркун, значит? — капитан вперил злой взгляд в молодого прапорщика. — За какие такие штабные подвиги солдатскую "Храбрость" дают?

— Я не знал. Видать, отец не всё выяснил. Времени было очень мало, — стал оправдываться обвиняемый.

— Времени… Барон и волшебник, видать не из последних.

— Кхм-кхм, — кашлянул подошедший слуга, крайне важного вида. — Его милость, господин барон, изволит быть дважды магистром гильдии, по Жизни и по Огню. В баронское достоинство его возвели за то, что он вывел из осажденного дома наследника со свитой, в две дюжины человек. Сдерживал врага, пока горящее здание не покинули телохранители его королевского высочества. Тоже ушли все, даже раненых смогли унести. Дом, правда, сгорел.

— А "За храбрость" за какое дело получил? — почтительно поинтересовался капитан у лакея.

— Не могу знать. Про личные дела королевской фамилии его милость не имеет привычки болтать. Представили по горно-егерскому имени принца Лагоза лейб-гвардейскому полку.

— Горлохваты! — восхищённо выдохнул прапорщик, по молодости не сдержавший чувств.

— Золотой кинжал государь пожаловал, дабы тот всегда был под рукой, — продолжил рассказ слуга. — Когда его милость в госпитале рану залечивал, в окно убивец залез. Господину барону пришлось убить его голыми руками. После того случая его величество золотой кинжал и прислал. Изумруды на кинжал были пожалованы его королевским высочеством, принцем Лагозом за храбрость, когда его милость вышел с государевым подарком, разом против четверых с длинными мечами на дуэль. Двоих убил, одного ранил, один сбежал из столицы. Правда, государь изволил очень ругаться. Говорил, надо с равным оружием выходить биться. Даже приказал нашего господина на неделю сладкого лишить, дабы тот не форсил.