Наташа Нган - Девушки из бумаги и огня [litres]

– Мы что, уже в землях Ноэй? – спрашиваю я генерала.

Тот не поворачивает головы, но слегка кивает, и я принимаю это за знак подтверждения.

У меня мигом пересыхают губы. Ноэй – это провинция далеко на востоке от Сяньцзо. Значит, мы уехали гораздо дальше, чем я думала.

Генерал ведет нас в дальнюю часть порта. Мы проходим мимо молодых моряков, одетых в потрепанные саронги с поясами на талиях, проходим рыбаков, которые вынимают из сетей живых бьющихся кальмаров… Тянь рассказывала мне немало историй о море, и я представляла себе все эти корабли так, что в моем воображении они все были примерно одинаковыми по размеру и форме. Но тут их так много, и все совершенно разные – от маленьких рыбацких каноэ с разноцветными парусами до длинных ладей, груженных фруктами, от крохотных баркасов, похожих на бочонки, призванных перевозить пассажиров через пролив, до прекрасных плотов- пайао , украшенных цветными лентами. На набережной горят фонари, крытые галереи сверкают, и разноцветные огни отражаются в воде, окрашивая ее яркими живыми цветами.

В любой другой момент своей жизни я бы думала только о том, как это красиво.

Мы останавливаемся в самом конце дока, где пришвартована трехъярусная джонка. Ее развернутые паруса, похожие на рыбьи плавники, хлопают на ветру.

Солдат-бык со сломанным рогом ждет меня на сходнях.

– Капитан готов отчалить, генерал, – докладывает он.

– Отлично. Сит, отведи девчонку в каюту.

– Есть, генерал.

– И помни, что я тебе сказал.

Он отворачивается – и солдат-ящер тут же оскаливается мне в лицо и наклоняется к моему уху.

– Можешь снова попробовать сбежать, девчонка, – шепчет он, – но на этот раз тебя поймаю уже не я. Тебя поймают руки самого моря. И их объятие тебе понравится даже меньше моего.

Я стараюсь не смотреть на него, никак не реагировать. Однако тяжесть его слов невольно пригибает мои плечи к земле. Потому что – как бы ужасно это ни было – он совершенно прав.

Шанса на побег у меня больше нет.

Я не знаю, как далеко уносит меня корабль, и никто мне об этом не расскажет. Я пытаюсь делать выводы по смене океанских пейзажей, высматривать вдали полоски земли, но на протяжении трех суток серо-синяя гладь моря кажется совершенно одинаковой. Большую часть времени я провожу в каюте, согнувшись над ведром. Меня выворачивает наизнанку. Морская болезнь настолько вымотала меня, что почти нет сил беспокоиться о том, что ждет меня по прибытии на берег. Я уже сдалась, слабость проникла в мои кости, я готова ко всему – и не устаю твердить это себе самой так часто, что мне почти удалось себя в этом убедить.

Дважды в день юнга приносит мне поесть. Это добрый мальчик-полудемон из собачьего клана, его человеческое тело покрыто густой серой шерстью, из-под рабочего саронга видны песьи лапы. Однажды вечером он принес мне дополнительную порцию паровых булочек бао , заметив, что предыдущей порцией меня бесславно вырвало. Этот маленький жест доброты так удивил меня – в том числе и тем, что его сделал некто из касты Стали, – что я не удержалась и спросила:

– Почему?..

Он замер на пороге и оглянулся через плечо, стараясь, тем не менее, не встречаться со мной взглядом.

– Что – почему?

– Почему ты помогаешь мне? Я ведь… я ведь из Бумажных.

Он снова разворачивается к двери и тихо отвечает:

– Это значит, что ты нуждаешься в помощи больше, чем кто угодно другой.

Я смаргиваю слезы и отворачиваюсь. Я рада, что он ушел раньше, чем заметил, как больно мне стало от его сочувствия.

Наконец наступает утро пятого дня плавания – и я слышу на борту громкие крики. Слов я не различаю, их уносит ветер, но наконец, по крайней мере, одно слово удается разобрать. Слово влетает мне в сердце на черных крыльях страха и на светлых крыльях надежды.

Хан .

Королевская провинция. Мы на месте.

Я подбираюсь к окну. Сначала не могу ничего разглядеть, а потом в поле зрения появляется побережье и очертания города. Черный Порт – главный портовой город Хана. Свое имя он получил из-за черного камня окружающих его скал. Сам город куда больше, чем я могла себе представить, он раскинулся на многие мили, украшая побережье разноцветными зданиями и уходя далеко в сторону гор. Ярусы деревянных домов взбегают по склонам, приподнятые края крыш похожи на изогнутые листы горящей бумаги.

В гавани полно кораблей. Пробираясь между ними, наш кораблик по сложной траектории приближается к берегу. Паруса и флажки других судов проплывают вдоль обоих бортов так близко, что нетрудно рассмотреть гербы и надписи на них. Тут и символы, означающие удачу, и знаки принадлежности к разным кланам, и багровые бычьи черепа на черных парусах военных кораблей.