Ники Пау Прето - Корона из перьев [litres]

– Второй ведь уже скоро вылупится, Вал? – спросила Вероника.

Вал посмотрела на яйцо: больше похожее на камень, оно покоилось в горящих углях.

– Должен, – уклончиво ответила она и с громким стуком захлопнула ставни.

Феникс вскинул было головку, но тут же вернулся к трапезе. Сломанные ставни отсекали почти весь свет близкого к зениту солнца, и комната погрузилась во мрак – если не считать теплого свечения очага.

Странно было сознавать, что их теперь трое. Большую часть своих жизней сестры провели вдвоем. Родители пали еще в Войну крови, а спустя почти десять лет толпа растерзала бабушку.

Исход войны был страшен, но беды продолжались спустя многие годы: наездников выслеживали и судили, небольшие группы мятежников и инакомыслящих ловили и казнили. По империи прошла новая волна недовольства. Совет – правящий орган, состоящий из четырех провинциальных губернаторов, ростовщиков, банкиров, землевладельцев и прочих видных политических лидеров – показательно, жестоко и скоро наказывал всякого несогласного. Испугавшись сильнее, анимаги ушли в подполье еще глубже, а те, кто их ненавидел, стали выслеживать их еще охотнее.

В один из погромов бабушка и погибла. В суде закончился какой-то процесс, и толпа двинулась от его дверей в Теснину, где пряталось много анимагов.

Заслышав шум, майора велела Веронике и Вал бежать, оставив ее. Девочки были маленькие и запросто выскользнули бы в окно. Шустрые, они убежали бы переулками, где бабушке было не пройти.

Вероника не хотела уходить и вцепилась в старую, иссохшую бабушкину руку. Когда дверь распахнулась, та обернулась и посмотрела на нее спокойно и уверенно, словно буря и не разразилась.

– Берегите друг друга, – только и успела шепнуть она. В следующий миг ее поволокли к двери.

Вал ухватила сестру поперек живота и потащила прочь, но Вероника отказывалась так просто уходить. Она лягалась и визжала и даже укусила сестру за руку, но все было тщетно. Ей, охваченной жутким страхом, оставалось во все глаза смотреть, как майора исчезает в бурлящей толпе. Вероника не знала, как их нашли или чем они себя выдали. И думать было нечего образумить толпу.

Вал вытащила сестренку в узкое оконце – едва успев спастись.

Сестры бежали от разразившегося безумия, а в голове Вероники эхом отдавались последние бабушкины слова: берегите друг друга.

Поначалу она поняла наказ буквально: думала, что майора велела присматривать друг за другом, охранять, но чем дольше над ним размышляла, тем сильнее убеждалась, что бабушка имела в виду нечто иное. Перед лицом ненависти, страха и смерти майора говорила о любви и защите.

Такими Вероника видела укротителей фениксов: защитниками, – такой она и хотела стать. И так почтить память бабушки.

Она вдруг воспылала ненавистью к сестре – за то, как легко та бросила майору. Вероника пыталась биться, пусть и тщетно, а Вал сражаться и не думала.

Однако оглядываясь назад, Вероника понимала, что Вал стала той, без кого сестры не выжили бы. Слезы и страх Вероники не спасли бы их. Решительная и собранная, Вал помогла им пробиться. Ей было одиннадцать – всего на год больше, чем Веронике, – когда погибла майора. С тех пор она несла на своих плечах бремя заботы о них обеих.

Вал улеглась на соломенный тюфяк у стены, и, глядя на нее, Вероника ощутила, как глубоко в животе затянулся пульсирующий, болезненный комочек вины. Вал сделала для нее столько, что и до конца жизни не расплатиться. И вот она уступила сестренке соузника, этот величайший дар.

Подумав немного, Вероника оставила феникса – даже просто отстраняясь от него, она ощутила боль в сердце – и легла рядом с сестрой. Нужда всегда заставляла спать вместе: чтобы беречь тепло или когда просто не хватало места. Вал не призналась бы, но еще так было уютнее.

Стоило Веронике улечься подле сестры, как тугой узелок в животе немного ослаб. Беречь друг друга… Как бы ни складывалась жизнь, именно так сестры поступали и поступать будут. С Вал нелегко: она умеет быть холодной и злой, отстраненной. В то же время она сестра, человек, которого Вероника любила, уважала – и да, боялась – больше всех на свете. Они преодолеют трудности, как обычно. Вместе.

Вал лежала лицом к стене, и Вероника смотрела ей в затылок. Волосы сестры собрались на тюфяке в темно-рыжую копну – цвет очень, очень редкий среди темнокожих пирейцев. Пряди лоснились в отблесках пламени; отсветы огня играли в бусинах и яркой тесьме, вплетенной в десятки косичек. Мода так носить волосы родилась еще до Золотой империи, в эпоху королев, когда в Пире царствовали яростные правительницы – все наездницы, до единой. Волосы украшали и женщины, и мужчины – драгоценными камнями или какой-нибудь мелочью на память о важном событии.