Юрий Романов - Невский пророк

Двое других сотрудников непонятливо выпучили глаза на странных «коллег».

– Женя, проводи наших товарищей за дверь, – вздохнув, спокойно и мягко приказал полковник.

– Ты что, плохо слышишь? Или видишь? – вдруг дерзко обратился Женя к возразившему им чекисту. – Тебе только что удостоверение показали и отдали приказ. Это дело нашего управления, так что вышел отсюда быстро.

– Что? – еще больше удивился такой напористой наглости молодой носатый чекист. – Ты че раскомандовался, мать твою? Какой еще Эс Эл? Нету такого управления!

– Это тебя, баран, в органах больше не будет, если не свалишь за дверь сейчас же, – снова жестко гавкнул Женя.

Полковник Разин при этом молчал, сделав каменное лицо, и даже не пытался приструнить своего подчиненного-хама.

– Что!? Ах ты тварь! – окончательно вскипел от ярости носатый гэбист и тут же устремился на Женю.

Сделав резкий и точный удар в солнечное сплетение здоровяка из Эс Эл, носатый сразу замер, не поверив собственным глазам: Женя, получив только что мощную подачу под грудь, по идее должен был рефлекторно согнуться пополам, но у здоровяка даже не дрогнула на лице ни одна мышца, словно вместо удара его сейчас просто погладили по животу.

Молодой и ловкий чекист в отчаянии попытался совершить новую атаку на наглого верзилу. Но Женя с невероятной реакцией перехватил руку нападающего, и сразу со всей силы вывернул её, отчего носатый болезненно сморщил лицо.

После этого Женя брезгливо и резко оттолкнул ногой тело носатого в сторону двух своих оторопевших товарищей. Остальные, присутствующие в архиве, молча наблюдали за этой картиной, чуть сглотнув от страха слюну.

– Вот сууука! – завыл от боли в руке упавший на землю носатый чекист.

В этот момент к нему наклонился взволнованный старший товарищ со словами:

– Тихо, тихо, Сорокин. Есть такое управление «СЛ», и нам действительно лучше всем сейчас уйти.

– А…? – непонятливо уставился смельчак на старшего.

– Товарища своего лучше послушай и молча шагом марш, – грубо добавил Женя.

– Идем, идем, – спокойно приказал старший группы, и повел своих коллег к выходу из помещения.

Носатый, потирая руку, еще раз перед выходом взглянул на Женю, но на этот раз не с презрением, а с чувством пугливого смятения.

– А мне тоже выйти? – вдруг осторожно и опасливо спросил эксперт-криминалист.

– Еще один глухой… – протянул Женя. – Я сказал: все, кроме свидетелей, ждут снаружи!

– Понял, понял, – сдался криминалист и сразу выбежал вслед за тремя чекистами.

Едва трое гэбистов вышли в коридор, как старший группы тут же начал порицать своего молодого и говорливого подчиненного:

– Сорокин, ну ты хоть башкой думай, прежде чем на рожон лезть!

– Товарищ капитан, да а я-то откуда знаю, что это за черти?! Эс Эл какие-то… Кто они вообще такие?

– Ох, лучше тебе и не знать… Я и сам раньше думал, что это так, легенды нашего «большого дома». А вот и увидел теперь их лично вживую…

– А чем занимаются эти люди? – спросил третий чекист.

– Они, Паша, больше чем люди… – загадочно произнес капитан. – И то, чем они занимаются, выше нашего понимания. Вот так-то…

Теперь в помещении архива остались лишь полковник Разин, Женя, пара охранников и двое сотрудников НИИ экспериментальной медицины.

– Женя, осмотри пока здесь, – спокойно приказал Разин, а затем обернулся к остальным. – А вы, товарищи, расскажите мне по порядку всё то, что до этого говорили нашим предшественникам. Начнем с охраны.

Разин посмотрел на сторожей, а Женя в это время начал осматривать труп архивариуса.

– Капитан Чесноков, начальник смены охраны, – представился один из сторожей. – Вот лейтенант Ермолов тут был на посту в коридоре, он всё видел. Давай, Ермолов, расскажи товарищу из КГБ.

– Ага. Ну, в общем, профессор Гальцев это сделал, больше некому, ага, – начал с деревенской интонацией рассказывать Ермолов. – Стоял я тут на посту и видел, как к архиву прошел Гальцев этот, без пяти двенадцать это было, ага. Значит, был он там минут двадцать, так как я его потом в коридоре встретил в двенадцать пятнадцать примерно, ага. Возвращался он уже обратно. Больше никто мимо меня к архиву в то время не ходил. Обед был, ага. Точно он это! Гальцев! Он, иуда искариотская! А ведь раньше таким мужиком душевным казался. Даже Степку, скотина, не пожалел… Совсем молодой пацан ведь был. Даже младше меня, еще жить да жить хлопцу, эх…

– Достаточно, я понял, – остановил эмоциональный рассказ Ермолова полковник. – А вы сами были всё время на посту и никуда не отлучались?