Грег Кокс: Другой мир. Эволюция

Селена одарила его проницающим взглядом. Не в первый раз она спрашивала себя, почему она подвергает себя опасности ради незнакомца, которого она встретила лишь несколько ночей назад.

«Он спас мне жизнь», — напомнила она себе, — «И разоблачил ложь, которой стала моя жизнь».

Она оставила его растерянно стоять в снегу, в то время как она прошла сквозь высокие сосны. Её разум смотрел вперёд на испытания и опасности в будущем. Горстка отступников оборотней была наименьшей её заботой.

Виктор умер от её рук, его череп раскроен надвое его собственным мечом. Это была достойная смерть для того, кто лгал ей с момента их первой встречи, кто продолжал обманывать её в течение длинных кровавых столетий. Это Виктор, на самом деле, был ответственен за убийство её смертной семьи, а не дикие ликаны, которых она обвиняла с той ночи, когда Виктор обратил её в вампира. Но об этом она узнала позже. Всё свое бессмертное существование она охотилась за неправильным врагом.

Да, Виктор заслуживал такого ужасного конца, но его смерть повлекла за собой множество последствий. Убийство могущественного вампира-старейшины превратило Селену из охотника в жертву. Ее собственный вид вскоре объединится против неё, вместе с тем, что осталось от орды ликанов. Ее единственным шансом выжить было добраться до последнего оставшегося старейшины прежде, чем приказ о её окончательном наказании будет приведен в исполнение. Она могла только молиться о том, что правда сохранит ей жизнь.

Вскоре Маркус займет трон, и волна гнева и возмездия захлестнёт ночь. Дрожь, которая не имела ничего общего с ненастной погодой, пробежала вниз по спине. И вскоре я стану жертвой.

Часы проходили в тихом склепе. Струйка крови растекалась по полированному бронзовому диску с элегантно выгравированной буквой М.

Для Маркуса.

Малиновый ручеёк просочился через края полированного люка, скользя вниз, по погребенному саркофагу, где последний оставшийся в живых старейшина висел вниз головой в своей гробнице, как дремлющая летучая мышь вампир.

На протяжении более двухсот лет он висел, таким образом, спя глубоко под землёй, пока его товарищи старейшины по очереди правили ковеном. Один вверху, два внизу ... это было в порядке вещей с тех пор как он, Виктор и Амелия согласились на бесконечный цикл последовательности. Нетронутый в своём саркофаге, Маркус не имел возможности узнать, что Виктор и Амелия погибли этой ночью.

Два века голодания сказались на виде старейшины. Сухая, почерневшая кожа плотно обтягивала его истощённое тело так, что он был больше похож на мумию, чем на вампира. Его некогда красивое лицо было сморщено в гримасе, похожее на череп. Его выжатые глаза были плотно закрыты в чёрных впалых глазницах. Пожелтевшие клыки были сомкнуты в застывшем хмуром виде. Только несколько тонких прядей волос всё ещё держались на высушенной коже головы. Его грудная клетка выступала из-под бумажной кожи, покрывавшей грудь. По всем признакам, иссушенное тело старейшины выглядело мертвым без надежды на воскрешение.

Но вдруг несколько капель крови упали на пересохшие губы. Кровь стекала по его телу в ожидающие уста, возвращая к жизни скелетное существо. Неподвижное сердце, съежившееся до размера грецкого ореха, снова начало биться, сначала слабо, но потом всё сильнее и сильнее. Атрофированные легкие засвистели, втягивая влажный застоявшийся воздух гробницы.

«Что это?» — смутно думал Маркус, когда его сознание начало выходить из состояния векового мрачного сна. «Неужели снова настало время моего пробуждения?»

Возможно, но это пробуждение не было похоже на предыдущие. Странные чувства, казалось, распространялись по всему телу, приведённые в движение самим биением его сердца. В его венах, кровь ликана смешивалась с его собственной, сливаясь в неожиданной алхимической реакции. Он почувствовал произошедшие в нём перемены, в корень изменившие саму его природу. Мощь такая, какой он никогда не знал, хлынула по его венам.

Его глаза резко открылись, показывая пару чёрных как смоль сфер.

Глаза гибрида.

***

Н.Э. 1202

Деревня лежала в руинах. Пламя лизало соломенные крыши крестьянских лачуг. Дым поднимался от обугленных останков лавок и телег. Огромное количество крови было разбрызгано по заснеженным улицам и рыночной площади. Пролитая кровь блестела под светом полной луны, превращая белый снег в кровавую кашу. Дразнящий запах такого количества крови, наполнял рты вампиров слюной, несмотря на ужасные вопросы, отягощающие разум.