Себастьян Кастелл - Убийца королевы [litres]

– Только первую тысячу. Потом я дам остальным шанс передумать.

– Всё должно быть иначе, Келлен, – умоляюще сказала Мариадна. – Пойдём со мной. Мы заберём отсюда Джиневру. Ты подпишешь отречение, я возьму власть. Если ты будешь рядом, а Джиневра – под моим контролем, я сумею защитить империю. Я сумею защитить и Джиневру. Она сможет вести нормальную жизнь, быть нормальной девочкой, радостной и свободной.

Тут заговорила королева:

– Это прекрасная мечта, кузина. Но ты забываешь, что я не ребёнок. Я воплощение двух тысяч лет дароменского правления. Моя судьба – защищать этот народ. Я родилась не для того, чтобы играть в куклы.

– Не слушай её, Келлен. Её с младенчества учили верить в такие глупости. Когда она будет со мной – будет с нами, – она скоро научится снова быть нормальной девочкой. Мы сможем сделать её счастливой. – Мариадна прижалась ко мне. – Я смогу сделать счастливым тебя, Келлен.

– Графиня, не так давно я понял, что искать счастья, пытаясь исполнять собственные желания, на самом деле не слишком хороший способ.

Она с вызовом посмотрела мне в глаза.

– Проси меня, Келлен Аргос. Проси меня о чём угодно, и это твоё.

На мгновение я вернулся в её дом, на мне всё ещё была кровь Леонидаса, и лихорадка выживания – лихорадка победы – наполняла меня гордостью. А потом Мариадна, со взглядом, настолько полным удивления… как будто она смотрела на одного из героев легенды: «Проси меня, Келлен Аргос. Проси меня о чём угодно, и это твоё».

– Заберите своих людей, графиня. Заберите и возвращайтесь в Саррикс.

Она прижалась теснее, обхватив меня руками.

– И это сделает тебя счастливым, Келлен? Правда?

Я принял её объятия, чувствуя тепло её тела, позволяя запаху её волос переполнить меня настолько, что мир вокруг начал исчезать.

– Нет, – прошептал я ей на ухо. – Но всё равно сделайте это.

Я скорее почувствовал, чем услышал тяжёлый вздох, исходивший откуда-то из самых её глубин. Потом она обняла меня в последний раз и отступила.

В её руках были мои футляры. Я поневоле восхитился её ловкостью, хотя больше нечем.

– Прости, Келлен, – проговорила она.

Солдаты сделали шаг вперёд и снова подняли оружие.

– Мне нужно кое в чём признаться, – сказал я.

– В чём? – спросила Мариадна.

– Простите, ваша милость, но я обращался не к вам.

Королева, Джиневра, посмотрела на меня своим невероятно доверчивым взглядом. Такая юная на вид, но мудрее всех, кого я знал. Она кивнула, как бы давая мне разрешение продолжать.

– В нашу первую встречу, в тот день, когда меня должны были казнить…

Она снова кивнула.

– Я собирался убить вас.

Мариадна широко распахнула глаза. Королева – нет.

– Я подумал, что если сумею убить вас до вынесения приговора, то смогу договориться с теми, кто захватит власть. Дело в том, что смерть всегда кому-то приносит пользу. Просто надо выяснить, кому именно, а после заключить сделку.

– Да, – сухо ответила королева. – Удивительно, как никто не подумал об этом раньше.

Я улыбнулся. Иногда она напоминала мне Рейчиса.

– Глупо, я знаю. В смысле – как я мог надеяться вас убить, когда вокруг было столько охраны? В той комнате стояло около дюжины маршалов. А я? Проклятие, у меня не было ни меча, ни ножа. Даже моих футляров. Только грязные пальцы. Видите ли, они забрали мои порошки, но никогда не заставляли меня мыть руки.

Я поднял их.

– Видите? Сплошь облеплены порошком.

Удивление на лице Мариадны сменилось разочарованием.

– Всё ещё мальчик, – сказала она. – Несмотря на шрамы, Чёрную Тень и всё, что ты видел и сделал, Келлен, ты по-прежнему мечтаешь стать героем – не потому, что тебе самому так хочется, а из-за голосов других, шепчущих тебе: «Ты недостаточно хорош». Твоя наставница, аргоси. Та девушка, Нифения…

– Вам лучше не заикаться о Нифении, – сказал я. Мои пальцы уже делали магические жесты. – Мысли о ней напоминают мне, каким я должен быть.

Мариадна широко раскинула руки.

– Тогда давай. Испробуй свою магию. Я порасспрашивала о твоём заклинании. Маги объяснили, как ты используешь магию дыхания джен-теп, чтобы твоё заклинание взрыва сработало. Когда я спросила, почему ты смешал язык мертвеца с одним из порошков, у магов была теория и на этот счёт. Но Эррас любил меня, Келлен. Любил такой, какая я есть, а не такой, какой должна быть. Он любил меня так сильно, что никогда не причинил бы мне вреда, ни в этой жизни, ни в любой другой.

– Даже если бы знал, кем вы стали?