Дженнифер Арментраут - Полукровка [litres]

Я вздохнула.

– Знаю. Можем ли мы… поговорить о чем-то еще?

Калеб замолчал, задумавшись.

– Ты видела Сета?

Я приподнялась на локте.

– Нет. Он не остался в Нэшвилле, а я нигде не была сегодня.

Он сделал все возможное, чтобы пожать плечами. С его ушибленными ребрами это было сложно.

– Я подумал, что ты увидишь его с тех пор…

– С каких пор?

– Я знаю, что был почти без сознания, Алекс, но твоя мама сказала, что ты еще один Аполлион. – Он пристально наблюдал за мной.

Я глубоко вздохнула и рассказала ему все, остановившись прямо перед тем, что Сет станет Убийцей Бога.

– Что?

Калеб моргнул и покачал головой.

– Это просто… ты не должна, Алекс. Я помню свой урок истории и цивилизации в прошлом году. Мы говорили об Аполлионах и о том, что случилось с Солярис. Это… вау.

– «Вау» – это не то, к чему я стремлюсь. Я имею в виду, это довольно круто. Правильно? В восемнадцать лет меня либо уничтожат, либо я все высосу из Сета, а не просто начну легально покупать сигареты.

– Но…

– Не то что я курю. Думаю, что могла бы освоить эту привычку. Может быть, я буду достаточно заряжена, чтобы использовать акашу , потому что видела, как Сет ее использует, и это чертовски круто. Хотелось бы ударить ею по даймону или двум.

Калеб нахмурился.

– Не принимай это всерьез.

– О, да. Это то, что я люблю называть «справиться с невозможным».

Он не был впечатлен моей стратегией.

– Ты сказала, что Солярис убили, потому что первый Аполлион напал на Совет, верно? Не из-за того, кем она была?

Я пожала плечами.

– Так что, пока Сет не сходит с ума, думаю, со мной все будет в порядке.

– Почему Солярис не выступила против него?

– Потому что она влюбилась в него или что-то в этом роде.

– Тогда не влюбляйся в Сета.

– Не думаю, что это будет проблемой.

Я его не убедила.

– Я думал, что вы, ребята, вместе или что-то в этом роде.

– Нет! Просто наша энергия реагирует друг на друга. Не более того. Я только… Не знаю, дополняю его. Насколько это убого?

Он обеспокоенно посмотрел на меня.

– Алекс, что ты собираешься с этим делать?

– Что делать? Я не собираюсь прекращать жить… или разочаровываться в жизни из-за того, что может случиться. Из этого может произойти что-то действительно плохое или что-то действительно хорошее, или… вообще ничего. Знаю, что собираюсь сосредоточиться на том, чтобы быть одной… – Я остановилась, удивившись собственными словами. Вау. Это один из самых зрелых и редких моментов в моей жизни.

Проклятье. Почему Эйден этого не слышит?

– Сосредоточиться на чем?

Широкая улыбка ползла по моему лицу.

– Сосредоточиться на том, чтобы стать офигенным Стражем.

Калеб все еще не верил, но я упомянула про Оливию, и он быстро отвлекся. В конце концов я встала, чтобы уйти. У меня появилась идея. Я поняла, что должна это сделать.

– Можешь встретиться со мной завтра вечером около восьми?

Думаю, он знал, о чем я собираюсь спросить, потому что уже согласился.

– Я хочу… кое-что для моей мамы. Панихида или что-то в этом роде. Я имею в виду, тебе не нужно…

– Конечно, приду.

Я покраснела и кивнула.

– Спасибо.

Вернувшись в комнату, я обнаружил на двери два письма: одно от Люциана, другое от Маркуса. Я хотела их выбросить, но все же открыла послание от дяди. И хорошо. Сообщение было простым, громким и ясным.

Александрия,

Пожалуйста, приди ко мне немедленно.

Маркус.

Дерьмо.

Я бросила оба письма на маленький столик перед диваном и закрыла за собой дверь. Ну и дела. Что он хочет сказать? Вариантов полно: о даймонах, о моем будущем в Ковенанте или обо всем, что связано с Аполлионом. Боги, меня действительно могут исключить и отправить жить с Люцианом.

Как я могла забыть об этом?

Когда я наконец добралась до его кабинета, солнце начало медленно опускаться над водой. Я пыталась подготовиться к нашей встрече, но не знала, что там будет. Маркус исключит меня? Мой желудок неловко скручивался. Что я буду делать? Жить с Люцианом? Пойду в рабство? Ни с одним из этих вариантов я не смогла бы жить.

Охранники коротко кивнули мне, прежде чем открыть дверь в кабинет Маркуса, и отошли в сторону. Моя улыбка была скорее гримасой, но на меня нахлынул восторг, когда я увидела, что стою рядом с огромной массой, которой был Леон.

Эйден одарил меня легкой, успокаивающей улыбкой, когда Охранники закрыли дверь, но в тот момент, когда я повернулась к Маркусу, я похолодела. Он выглядел разъяренным.