Алексей Гаранов - Пандемия

Позвал он и Сашу, но тот все еще сомневался. Что делать, люди быстро забыли пандемию 100-летней давности, когда, не успев вылечиться от брюшного тифа, 100 миллионов человек умерли от испанки. Смертность тогда превысила количество умерших от холеры, оспы и чумы вместе взятых. Сергей же ожидал худшего.

Но настоящим шоком для него стало заражение Наташи в госпитале. Первым желанием было сразу ехать к ней. Он пытался дозвониться и выбить пропуск на посещение, но все было тщетно. Карантин есть карантин. Мысли Сергея понеслись сплошным вихрем неизвестно куда. «Я чувствовал, что надо уезжать еще тогда, я мог спасти ее», – упрекал он себя, – «Но что я мог сделать, она так упряма, и она врач. Это был ее долг! Теперь вся надежда на чудо», – думал он, шагая днями по кабинету. Работать в таких условиях он не мог.

Но чуда не произошло и, как и тысячи других, Наташа умерла через неделю. Не спасли ни лекарства, ни аппарат вентиляции легких, к которым были подключены многие умирающие. Его так и не пустили к ней на свидание. Мир Сергея, как, впрочем, и весь мир рухнул в одночасье. Но если всех охватил ужас и смятение, то Сергей впал в апатию. Нет, он не впал в ступор, инстинкт понес его автоматически к цели. Он не стал задерживаться в Москве ни минуты, попрощался с Сашей и выехал поздно вечером из Москвы. Там, на Волге, он уже не надеялся пережить свою трагедию и заполнить хоть чем-то образовавшуюся в сердце пустоту. Его просто несли ноги. «Трус, сбежал с корабля», – слышался ему собственный голос, – «Даже не похоронил Наташу». Но что он мог сделать, трупы сжигали за день сотнями и выдавали на руки родственникам только прах в урнах. Хоронить мертвецов уже боялись, как во время чумы. Попрощаться с покойными можно было только на онлайн церемонии, что Сергей делать не стал. Как мог он смотреть в лицо ее матери, когда мог спасти ее! И он решил сохранить лицо Наташи живым и счастливым в своей памяти. Мир вокруг покатился к черту, а медицина оказалась беспомощной перед страшным заболеванием века.

Сергей пришел в себя только в Нижнем Новгороде. Как он доехал туда на машине он не помнил. Смутно вспоминались посты по дороге, проверка документов, но сама дорога не запомнилась абсолютно. Всю дорогу лил дождь, видимость была никакая и он не сразу сообразил, что преодолел четыреста с лишним километров за два с половиной часа. Должно быть ехал он быстро. «Странно, что не разбился», – пролетела шальная мысль в голове, – «Хотя было бы легче». Страшная утрата снова легла тяжелым грузом на сердце. Ехать дальше он не мог и припарковался у ближайшей гостиницы. В Нижнем карантин был еще не так строг, как в Москве. Сюда зараза только протянула свои щупальца, но тем не менее у Сергея на ресепшене замерили температуру и проверили пропуск с документами.

– Надолго к нам? – спросила девушка за стойкой. Из-за маски видны были только ее испуганные глаза.

– До утра, – машинально ответил Сергей, забирая документы.

– Как там у вас, в столице? Неужели это правда, что люди умирают сотнями, а врачи сложили руки? – не скрывала она любопытства.

– И да, и нет. А врачи то как раз сложили не только руки, но и головы, – отрезал Сергей и схватив ключ от номера поспешил к лестнице.

– А как вы думаете, до нас дойдет? – бросила девушка ему вдогонку, но Сергей уже скрылся из вида.

Он открыл дверь номера, достал из сумки бутылку виски и налил себе полный стакан. Осушив его наполовину, упал на кровать и закрыл глаза. Виски медленным теплом растекалось по телу, стало немного легче, и он допил остатки. Но тяжесть на сердце не проходила. «Все, спать. Не надо думать, так можно сойти с ума», – решил он и провалился в сон. Там, во сне, его ждала Наташа. Она стояла у двери собственного подъезда и тянула к нему руки. Но как ни старался Сергей подойти к ней, у него не получалось, так как асфальт под ним постоянно двигался и отдалял его как траволатор все дальше и дальше. Сергей побежал, но и траволатор стал двигаться быстрее, пока Наташа не стала и вовсе маленькой зовущей точкой вдали.

Сергей проснулся и резко сел на кровати. Часы показывали пол шестого утра. Отогнав кошмар, он попытался уснуть снова, но сон не шел, а мысли заносились в голове с невероятной быстротой. «Что я сделал? Надо было увезти ее тогда силой, надо было убедить ее ехать. Какой же я дурак! Как я мог так поступить»! – упрекал он себя, – «Сам то я жив и здоров». Сергей ударил себя ладонью по лицу, потом еще раз, резко поднялся и не в силах вынести груз внутренних упреков, разрыдался перед зеркалом. Оттуда на него смотрел чужой уже человек. Человек без счастья, уставший, больной и одинокий.