Марина Ясинская: Рунные витражи [сборник litres]

Даша.

– У тебя ничего не получится, – сказала она, словно утешая.

– Почему? – удивлённо спросил я, даже не успев осознать глупость ситуации – я, фантограф, задаю вопрос о своём деле своему же созданию.

– Потому что он больше не фантом, он живой.

Я резко замотал головой. Нет, это невозможно! За всю многовековую историю фантографии подобные случаи были наперечёт. Возникающие словно из ниоткуда народные герои, возглавлявшие борьбу с непобедимым врагом. Вожди, выводившие из пустынь целые народы. Пророки, основывавшие мировые религии… В них безгранично верили, в них отчаянно нуждались, их бесконечно любили сотни тысяч людей, и только поток эмоций такой силы и мощи мог изменить природу фантомов. Разве можно сравнить с ним веру одной матери в то, что её ребёнок настоящий? Разве этого может оказаться достаточно?..

Женщина кружилась, держа малыша на вытянутых руках, и ей не было никакого дела до того, что, по всем известным мне законам и правилам, её веры никак не должно хватить на то, чтобы оживить фантома. Она улыбалась, глядя на ребёнка, а он весело смеялся, показывая миру два прорезавшихся зуба.

У фантомов не режутся зубы. Фантомы остаются неизменными, точно такими же, какими их создали.

– Это правда? – с отчаянием спросил я Дашу.

Она крепко сжала мне руку и улыбнулась:

– Это правда.

Вместо того, чтобы почувствовать облегчение, я испугался:

– Получается, я создал жизнь?

– Если ты про ребёнка, то не ты создал эту жизнь. Её создала она, – кивнула Даша на женщину, кружившую малыша.

Я сделал глубокий вдох, успокаиваясь. Даша права, фантом – всего лишь форма, и в тех редчайших случаях, когда он оживает, жизнью его наполняют другие.

– А если ты про меня, – продолжила Даша, – то разве это так плохо?

– Ты… – начал было я – и осёкся. Потянулся к ней сознанием – и не нашёл ни следа импульса. Прошёл сквозь неё, словно она была самым обычным живым человеком.

Да она и была им.

Я не почувствовал радости. Напротив, мне стало плохо. Фантома ребёнка оживила беспредельная материнская вера и любовь. А я оживил фантом обидой и ненавистью…

Я повернулся к Даше и взял обе её руки в свои. Смотрел в её зелёные глаза и так сильно хотел ей сказать… так хотел выразить… донести…

И не было слов.

Но, видимо, Даша их слышала – эти несказанные, ненайденные мною слова.

Она улыбнулась, встала на цыпочки и прижалась щекой к моей щеке.

– Всё будет хорошо, Костя.

Я обнял Дашу за плечи и, сглотнув ком в горле, сказал:

– Я буду каждый день покупать тебе цветы.

Лорча – парусное судно (вид джонки) с китайским такелажем и европейским корпусом. После первой опиумной войны в основном использовалось английскими торговцами в регионе Китая.

Мольфар (западн. укр.) – колдун.

Грим – дух в обличье черной собаки; охраняет погосты и окрестности от дьявола.

Дзанни – персонаж комедии дель арте.

Эдмон Ростан, «Сирано де Бержерак». Перевод Т. Л. Щепкиной-Куперник.

Сонет Вильяма Шекспира. Перевод Юрия Изотова.

Шлампэ – ( нем .) шлюха.