Лаура Кнайдль - Рождение магии [litres]

Достаточно было всего лишь одного его приказа, чтобы ввергнуть Даарию в бедствие. Тогда эльвы выберутся из лесов и нападут на жителей, так, как это произошло в Ливатте. Крики и вид смерти приносили ему немало удовольствия. Подобно детенышу, припавшему к груди своей матери, он впитывал боль и наслаждался ею. Боль была источником его силы и мощи.

Если Оделл и его люди, выполнив его приказание, вернутся в деревню живыми, – они пожалеют, что вначале отказались от его поручения. Жаль, его не будет там, когда эти жалкие создания поймут, что он не одарил их всем, а все у них отнял.

При этой мысли уголки его рта приподнялись. И все же сюда он явился не для того, чтобы превратить Даарию в поле боя. Насчет Благих у него были другие планы. Его взгляд оторвался от фейри, которые с такой высоты казались больше похожими на муравьев, и переместился на пламя, горящее рядом с ним на вершине башни. Это был один из тех шестнадцати огней, что символизировали могущество здешнего королевского дома. Вечное пламя, которое якобы никогда не погаснет.

Увидим , подумал он, шагая к краю башни. Между ним и твердой почвой лежало около шестисот футов. Ветер трепал его светлые волосы, и золотые кольца, вплетенные в них, натыкались друг на друга, мелодично позванивая. Он едва смог дождаться, когда, наконец, его тело сформируется в то, которое соответствовало его целям. Ему пришлось тренировать свое терпение в течение нескольких недель, чтобы образ оставался неизменным. Но чем были эти недели по сравнению с теми веками, что ему пришлось пережить в Ином мире?

Бросив последний взгляд на пламя, которое не вызывало в нем ничего, кроме насмешек, он шагнул через край башни и упал, но не обрушился вниз. Его тело мгновенно преобразовалось в дым, который пронесся по воздуху в открытое окно дворца. Сгусток тьмы прошмыгнул мимо гвардейцев и слуг и, следуя зову власти, оказался у створчатой двери, темное дерево которой было украшено золотым орнаментом.

Его тело напряглось, когда он снова ступил на твердую почву. Легкое головокружение охватило его. Божественная мощь еще не вошла в полную силу, но это пройдет. Поэтому он оставил это без внимания и решительно шагнул к гвардейцам, выставленным у двери. Те заметили его только сейчас и выглядели весьма пораженными его присутствием.

– Что вам здесь нужно? – спросил фейри, стоявший справа от входа. Его рыжие волосы были сбриты. – Никто не имеет права входить в эту часть замка! Уходите!

Он и не подумал подчиниться.

– Я здесь, чтобы увидеться с королевой.

– Королева сегодня никого не принимает, – ответил второй фейри, у которого здоровым остался только один правый глаз. Левый, судя по всему, совсем недавно был выжжен. Кожа в этом месте была выпуклой и еще пылала краснотой.

– Королева примет меня, так что отойдите в сторону!

Двое Благих обменялись взглядами, потом вытащили свои мечи. Темный металл поглощал весь свет.

– Убирайтесь отсюда! – прорычал одноглазый.

– Или нам бросить вас в темницу? – спросил другой.

Он посмеялся над угрозой, ибо они не могли удержать его ни прутьями решетки, ни земным оружием.

– Вы хоть знаете, кто стоит перед вами?

– Да будь вы хоть самим Мабоном, мы и то бы не пропустили вас.

При упоминании о своем брате, боге воздуха, он враждебно оскалился.

– Мабон – жалкий подонок.

– Заберите свои слова обратно!

– Заставьте меня!

Одноглазый гвардеец сделал шаг вперед, но его клинок прорезал лишь облако черного дыма. Мужчина испуганно огляделся.

– Он исчез!

– Нет, я здесь! – Его голос звучал бестелесно, когда он снова обрел форму. Двое гвардейцев бросились ему навстречу. Он схватил за руку одного из фейри. Его пальцы крепко впивались в гвардейца, в то время как разум проникал в сознание мужчины. Благой был слаб и не оказывал ему никакого сопротивления. Незваный гость беспрепятственно искал в мыслях и воспоминаниях гвардейца источник своей силы – боль. Но этот фейри в своей жизни был почти лишен страданий, как и большинство его сородичей с тех пор, как закончилась война. Позор.

Он отпустил фейри, который, шатаясь, привалился к стене и выпустил из рук свой меч. Разум мужчины был сокрушен внезапным вторжением, но он скоро придет в себя. Гостю слишком сильно хотелось пролить кровь этих фейри, но он не хотел огорчать королеву Валеску, уничтожив ее гвардию. Кроме того, она пока еще была нужна ему для осуществления задуманного.

Он решительно повернулся ко второму охраннику. Тот уже убрал свой меч, вместо которого в его руках пылали два огненных шара. Гвардеец как раз собирался швырнуть их.