Туи Сазерленд - Мятежники [сборник litres]

Но я не понимала, зачем маме другое яйцо, если у неё уже есть я. То, что я вылупилась, уже должно было чудом. Вернее, это и было чудом.

И вдруг: «О-О-О, ещё одно яйцо, жизнь ТА-А-АК прекрасна!» – и так она гордилась собой, больше ни о чём и думать не могла. Как будто напрочь забыла о первом своём великолепном яйце и о вылупившемся из него великолепном дракончике.

Думаю, во всём виноват этот тупица Провидец. (Если ты не знаешь, кто это, считай, тебе крупно повезло.) Тогда он с ума сходил, постоянно на всех кричал; уж поверь, тут не знаешь, что хуже – он или раскалённая лава. Понимаешь, Провидец хотел убедиться, что у кого-то есть яйцо, драконёнок из которого вылупится хотя бы близко к трёхлунной ночи. На самом деле, он отыскивал варианты для своего славного пророчества.

Но к наступлению трёхлунной ночи у него имелось всего одно яйцо. Одно маленькое паршивое яйцо, ставшее для мамы смыслом жизни.

Итак, мама только что отказала мне: она не могла оставить своё дурацкое второе яйцо и отправиться со мной на охоту. Я сидела, сверлила его взглядом и прикидывала, кого бы попросить тюкнуть его. Маленькое (мелковатое для драконьего яйца) и чёрное, цвета нашей чешуи, оно выглядело просто как шишка на мамином хвосте.

А затем мы услышали приближающееся раздражённое КЛАЦ-КЛАЦ-КЛАЦ; появился огромный Провидец – как всегда хмурый и напыщенный.

– Я пришёл за твоим яйцом, Глазаста, – сказал он маме.

В этом весь Провидец: никакого тебе «доброго утра», «как поживаешь», «какой прекрасный мрачный день, провонявший серой». Хотя я и сама не из таких драконов, так что мне это понятно.

Мама крепче прижала к себе яйцо.

– За моим? – спросила она. – Ты уверен?

Провидец нетерпеливо обвёл крыльями практически пустую пещеру – гнездо ночных.

– А у меня вариантов хоть отбавляй?! – рявкнул он и указал на единственное кроме маминого яйцо в пещере. – Этому детёнышу не вылупиться до трёхлунной ночи. А твой вылупится. Поздравляю, ты – мать дракончика судьбы. А теперь отдай мне яйцо.

– Но… Прямо сейчас? – спросила Глазаста. – Я даже не увижу её? Неужели мы не можем дождаться, когда она вылупится, и только потом передать её Когтям мира? Она могла бы расти с нами, а через несколько лет мы отправили бы её на континент. Разве не лучше будет воспитывать её как настоящего ночного?

(Была у мамы эта драконья уверенность, что в её особенном, безупречном яйце именно «она». НЕВЕРНО.)

Провидец фыркнул.

– Это лишнее. Наше генетическое превосходство всё равно проявится, где бы этот драконёнок ни вылупился и как бы его ни растили. А Когтям нужно быть уверенными, что они в ответе за драконят; по крайней мере, пока.

Мама посмотрела на угольно-чёрное яйцо в своих когтях.

– Мой драконёнок когда-нибудь вернётся? – спросила она.

– Послушай меня, ты тоже вовсе не та мать, какую я выбрал бы, – отрезал Провидец. – Я бы предпочел ту, которая хотя бы знает, кто отец её ребёнка, – это первое. (Примечание: папой Звездокрыла точно был НЕ МОЙ папа. Если верить маме, мой умер ещё до того, как я вылупилась. Отцом Звездокрыла был кто-то другой, но Глазаста не могла или не хотела называть его имени.)

– И чтобы характер потвёрже, – продолжал Провидец, – и пуха меньше между ушами. Кого-то вроде Тайны, например: у неё рассудительная голова и она в мгновение ока отдала бы своего драконёнка во имя пророчества. Но у неё драконёнка нет, а у тебя есть, так что выполни свой долг и отдай его мне. – Провидец тихо зарычал. – Ради выживания племени, Глазаста.

Конечно, тогда я не всё понимала. Тайны ночных передают драконятам постепенно, по мере взросления. Я уже слышала о Когтях мира, но знала немного. Например, то, что это подпольное движение, пытающееся положить конец войне за Песчаное наследство. И ещё я понимала: Провидец хочет забрать яйцо и унести куда-то далеко от острова. А значит, драконёнок, вылупившийся из этого яйца, сможет расти в мире, где еды в достатке, а небо и деревья настоящие. Когти мира будут относиться к нему по-королевски, и однажды он спасёт всё племя ночных.

– Возьмите меня, – выпалила я. – Я исполню пророчество! У меня совсем нет пуха между ушами!

Провидец бросил на меня короткий взгляд.

– Ты слишком взрослая, – фыркнул он.

– Так отправьте меня позже и соврите о моём возрасте, – предложила я. – Кто и как сможет узнать, когда я вылупилась? Я худая. Через год я наверняка сойду за годовалую.

– Зубаста, прекрати, – прошептала мама.