Дмитрий Легер - Аргилай. Украденный дом

Человек в белых одеждах встал и повернулся к незнакомцу. Пожал плечами.

– Кушать хочется.

– А ну вали! Не таверна. Самим жрать нечего. – проворчал незнакомец и угрожающе замахнулся деревянной лопатой. – Ща как врежу! Ходят ту всякие.

Человек в белых одеждах шел по деревне. Люди испуганно косились на него и переходили на другую сторону дороги. Ребенок бросил в человека камешек и убежал, сверкая грязными пятками.

– Друзья, – человек обратиться к прохожим. – Где у вас таверна, не подскажите?

– Туды-туды. – махнула рукой старушка, ведя козу не веревочке, и поспешила прочь.

В вечерний час таверна была забита под завязку. Столы сдвинули к стенам, освобождая место для плясок. Играла флейта. В центре зала танцевали три пары.

Человек подсел на свободное место и неловко улыбнулся соседям по столу. Те коротко оглядели гостя и быстро потеряли к нему интерес.

– Пиво, самогон, компот из яблок, рагу из кролика, моченый горох, морковь в меду, кисель из ревеня. – безразличным тоном перечислила толстая женщина, вытирая грязные руки о не менее грязный фартук. – Что хочешь?

– Кушать. – кивнул человек в белых одеждах.

Толстуха нахмурилась и соизволила посмотреть на бестолкового гостя:

– Я ж те пояснила… – начала она, но осеклась, разглядев собеседника и, быстро ретировалась, скрывшись за дверью на кухню.

Человек недоуменно посмотрел вслед.

Захмелевшие посетители таверны хлопали в ладоши в такт игравшей музыке. Танцующие, уперев руки в бока, ловко отстукивали каблуками зажигательный ритм. Из кухонной двери выскользнул мальчишка. Пересек залу, ловко лавируя среди танцоров то и дело, с интересом оглядываясь на человека в белых одеждах. А затем зайцем вылетел на улицу.

– Вот жрачка. Бесплатно.

На потемневшие доски стола опустилась деревянная тарелка, полная разваренного гороха. Рядом, чуть пролив содержимое, встала глиняная чашка.

– Спасибо! – радостно поблагодарил гость.

Невысокий мужчина в фартуке, чуть нахмурившись, с любопытством рассматривал человека. Тот зачерпнул деревянной ложкой горох и отправил его в рот. Прожевал. Глаза слегка вылезли из орбит. Закашлялся.

Мужчина ухмыльнулся:

– Больно солоно? А ты запивай.

Гость сгреб со стола глиняную кружку и залпом выпил компот.

Входная дверь распахнулась. В таверну ввалился раскрасневшийся от бега и сильно запыхавшийся толстяк. Музыка замолкла, танцующие пары остановились. Новоприбывший осмотрел собравшихся посетителей в зале и, тяжело дыша, махнул рукой:

– Да все хорошо, – пролепетал он, держась за сердце и восстанавливая дыхание. – Пляшите.

Музыка возобновилась, люди вновь пустились в пляс. Отдышавшись, толстяк направился прямиком к человеку в белых одеждах. Быстро окинул взглядом пустую чашку и чуть тронутый горох на столе. Широко улыбнулся:

– Слава Создателю, ты нашелся! Весь день сегодня лес прочесывали. Все ноги стоптали. А ты, оказывается, уже в деревне.

– Простите, а мы знакомы? – смущенно спросил человек. – Я вас совсем не помню. Где я?

Толстяк сделал знак, чтобы сидевшие за столом подвинулись и примостил свои тяжелые булки на край лавки. Та страдальчески заскрипела и немного накренилась.

– Меня зовут Боров, я здешний староста. – представился он и еще раз заглянул в пустую глиняную чашку. – А деревня наша зовется Большое Дно. И ты тоже живешь здесь.

– А я… – человек примолк и закусил губу. – Простите, я не знаю, как меня зовут.

– Имя? Даже имя забыл. – посочувствовал Боров, сокрушенно качая головой. – Ты Лаи. Ударение на «а». Аргилай.

– Аргилай? – переспросил человек, получивший имя.

– Ага. Как кота местного. Сэр Аргилай Блохастый. – староста указал на откормленного кота, сидевшего на подоконнике. – Местные часто шутят на эту тему.

– Так себе шуточки. – поморщился Лаи, рассматривая пушистую тварь. – Вы сказали, что искали меня. Зачем?

Староста пристально посмотрел на собеседника:

– Ты как себя чувствуешь? В голове не шумит?

– Голоден, как волк. А так все отлично. – пожал плечами юноша.

Толстяк взял пустую кружку и понюхал.

– Штошш, – задумчиво протянул он, теребя нижнюю губу. – Предлагаю продолжить разговор у меня дома. А то еда тут у Щуки, откровенно говоря – дерьмо.

– Да, – кивнул Аргилай. – Именно! Я так и не смог понять это горох с солью или соль с горохом.

Толстяк и юноша в белых одеждах медленно шли через деревню. В окнах бревенчатых домиков мелькали огни. Во дворах раздавались приглушенные голоса. Из печных труб тянуло дымом, а из-за приоткрытых ставень аппетитно пахло едой. Боров заливался соловьем, рассказывая, как давно тут обосновалась деревня, какой чудесный у них край и каких резвых лошадей выращивают на местных фермах. Он говорил, о чем угодно, но только не о том, кто такой Аргилай и почему он ничего не помнит.