Катарина Зек - Адриана в мире теней

До моей свадьбы оставалось несколько недель. Царила суматоха, которой я пыталась избежать всеми возможными способами. Приглашения были написаны и разосланы в разные уголки мира. До этого момента я даже не подозревала о том, что мои родственники разбросаны по всему земному шару. Ответы приходили каждый день, и, к моему глубокому разочарованию, по большей части совершенно незнакомые мне люди сыпали поздравлениями и обещали приехать на церемонию. Свадьба в Дувре была тщательно спланированным общественным мероприятием. Мой жених, сын какого-то могущественного англичанина, который, как и мой отец, занимался торговлей с туземцами английских колоний, был настолько богат, что все кругом изводились от зависти. Именно поэтому моя мать поставила себе целью сделать из меня к свадьбе милейшую женщину. При помощи белой пудры она превратила мою нездоровую бледную кожу в аристократическую утонченную бледность. Мои непослушные рыжие волосы она стянула в тугой узел. И последнее, но не менее важное, она обвела мои серые глаза угольным карандашом.

Эти изменения мне совершенно не нравились, как и, собственно, вся суета вокруг свадьбы. Я не хотела выходить замуж, а уж тем более за человека, которого ни разу в жизни не видела и который предположительно был высокомерным юнцом. Но мое желание не учитывалось. Я должна покориться воле моих родителей, как послушная дочь.

Опять же никто не беспокоился о моем несчастье. Я отказывалась поддерживать любой разговор, касающийся моей помолвки, ела и пила ровно столько, чтобы не падать в обморок. Те немногие, которые догадывались о причине моей печали, поспешно отводили глаза.

Несмотря на то что годы своей юности я помню очень расплывчато, я прекрасно помню обручальный бал. В тот день я должна была впервые увидеть своего жениха. Я помню страх, который сковал мое тело и заставил его периодически содрогаться. Я помню многочисленные планы побега, которые придумала, но исполнить которые мне бы никогда не хватило мужества. Я помню длительную процедуру облачения в элегантное платье с узким корсетом. Я помню даже резкий аромат фиалок и тмина, которым пахло масло на моих запястьях.

Но лучше всего я помню торжественный момент, в который мы были представлены друг другу. Мне казалось, что проницательный взгляд голубых глаз стоящего напротив меня юноши в черном костюме был способен проникнуть в самые потаенные уголки моей души.

Мгновение остановилось. Мать что-то радостно щебетала, положив руку мне на плечо, но я никак не могла разобрать слов, так громко стучало мое сердце. Люди, заполнившие зал, прекратили существовать. Он и я, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. По лицу Нейтана скользнула извиняющаяся улыбка, румянец залил щеки. Он протянул мне руку, приглашая танцевать. Мы сошлись во мнении о чрезмерной напыщенности праздника, и я немного расслабилась.

Все мои сомнения и тревоги закружились в танцевальном вихре, поднялись высоко над головами гостей и словно пыль опустились под ноги, беспощадно растоптанные в конце концов каблуками. Рядом с Нейтаном все мои проблемы исчезли, жизнь заиграла новыми красками. Сгорая от стыда, я неуклюже путалась в подоле собственного платья. Опасаясь падения, я крепче сжала руку моего изящного кавалера, но, снова споткнувшись, зажмурилась, готовая упасть. Нейтан ловко схватил меня за талию и одним резким движением привлек к себе. В тот же момент я залилась краской, судорожно начав извиняться, на что мой спаситель ответил язвительной улыбкой, сопровождаемой пренебрежительным жестом. Именно эта улыбка, самоуверенная усмешка разожгла пожар в моей душе. Нейтан привлек меня к себе так близко, насколько позволяли общепринятые приличия, и склонил голову к моему уху.

– Надеюсь, я не успел вас разочаровать. Ваша благосклонность способна сделать меня счастливым, – сказал он так тихо, чтобы никто больше не мог нас услышать.

– Чем же вы могли меня разочаровать? – осторожно ответила я. Ах, я была совершенно не в состоянии вспомнить ни единого наставления моей матери, которая учила меня, как именно стоило поддерживать светскую беседу.

– Вы изумляете меня. Большинство дам вашего ранга ненавидят собственную свадьбу задолго до ее наступления. Мало кто пожелает выходить замуж за незнакомца.

– Боюсь, я не похожа на других дам моего ранга, сэр, – я отвечала от чистого сердца. – И, откровенно говоря, совершенно не хочу на них походить.

Среди моих выдающихся качеств не было ни красоты, ни находчивости, ни даже крупицы женского обаяния. Так утверждали мать и отец. Именно поэтому я никак не могла понять, почему этот харизматичный юноша был так по-рыцарски вежлив и уделял мне столько внимания. Должно быть, превыше всего для него было чувство долга перед семьей.