Анна Дэй - Фандом 2.0

Тогда Тимоти поворачивается к полке-роялю и одну за другой снимает с неё книги.

– Виола, ты говоришь о сказках для младенцев. Ваша аудитория – в основном подростки, старшеклассники и студенты. – Он театрально раскладывает книги веером на столе, и я читаю названия на обложках: «Дивергент», «Заводной апельсин», «Рассказ служанки», «1984», «Голодные игры». – И этих подростков мучает паранойя. Они постоянно ощущают присутствие Большого Брата, выискивают сюжеты о насилии и настигшей злодеев каре – ведь они видят это каждый день по телевизору, в Интернете и прочих средствах информации. Юные тела жаждут секса, повинуясь буйству гормонов. – Тимоти триумфально выкладывает на стол последнюю книгу, «Танец повешенных» Салли Кинг, и провозглашает: – Читатели ждут вот этого: трагедий, страсти, потерь… Вот почему «Антиутопия дейли» изменила рейтинг вашей книги, дорогие мои, – критики чувствуют, куда дует ветер, они кормят голодного зверя. И вам пора заняться тем же.

– Но мы же предупреждали… – звенящим от напряжения голосом напоминает Виола. – С самого начала мы сказали, что напишем только одну книгу. И вы обещали, что так и будет.

«Ви бледная как смерть. И что она уцепилась за эту “одну книгу”? Надо бы выяснить, что на неё нашло, но потом, пока беднягу не стошнило прямо на столик с кофейными чашками».

Тимоти медленно выдыхает.

– Вот что. Приходите в субботу на «Комик-Кон». У нас с Расселом Джонсом, который играет Уиллоу, назначена встреча с читателями.

– Мы знаем, кто такой Рассел Джонс, – выпаливаю я, но Тимоти продолжает, будто не замечая моего раздражения.

– Приходите, взгляните на ваших страстных поклонников, подпишите пару книг… и сами увидите, как читатели ждут третью часть «Танца повешенных». На «Комик-Коне» всегда необычная атмосфера – там фандом обретает особую силу.

От одной мысли о возвращении на «Комик-Кон» у меня кружится голова, а сердце частит как бешеное. Когда мы отправились туда в прошлый раз, случилось землетрясение, мы потеряли сознание и очнулись в больнице спустя целую неделю. А Нейт до сих пор не вышел из комы. Странные мысли вертятся у меня в голове: обрывки, которые нет сил додумать. Непрошеные воспоминания вгрызаются в мои сны, а к глазам подступают слёзы от титанических усилий НЕ ДУМАТЬ о том, что случилось.

«Нет. Ни за что на свете я не пойду на “Комик-Кон”».

Опустив на глаза тёмные очки (вдруг подступят слёзы!), я поднимаюсь с кресла, расправляю плечи и обращаюсь к Тимоти самым язвительным тоном:

– Дорогой Тимоти, на «Комик-Кон» мы не придём, и не надейся. И если сам не понимаешь почему, значит, в тебе не осталось ничего человеческого.

Я намеревалась выйти из кабинета вместе с Виолой, величественно, по-королевски, облив Тимоти напоследок презрением, однако дорогу загородил письменный стол.

Воспользовавшись заминкой, Тимоти хватает меня за руку сухими сильными пальцами.

– Прошу вас, дорогие мои, не отказывайтесь так сразу. Подумайте. – И когда мы уже стоим на пороге, распахнув дверь, швыряет нам вслед очередную гадость: – Вы такие талантливые! Не хотелось бы отдавать продолжение вашей книги другому писателю.

Мы с Виолой молча бредём к станции метро. Голова у меня раскалывается, а тело будто налито свинцом. Даже шум центрального Лондона сегодня только действует мне на нервы.

– Он же не позволит кому-то ещё написать третью книгу, – наконец произносит Виола. – Мы придумали новых персонажей, да весь сюжет изменили! Нельзя же просто отдать нашу книгу другому писателю. Это же воровство!

– Наверное.

– А что сказано в контракте?

Наш договор с издательством я помню очень хорошо. Виола тогда не отходила от Нейта, и вникать во всю эту юридическую чепуху пришлось мне. Я показала контракт Оливии, нашему литагенту, и она подтвердила, что всё составлено честно, – если издательство или наследники Салли Кинг позволят, то кто угодно сможет написать продолжение к нашей книге. Ведь главных героев и основной сюжет придумали не мы.

Во рту непривычно горчит, и я нервно сглатываю.

– Не помню. Эти чёртовы литагенты вечно чего-нибудь напридумывают. Они даже хуже редакторов.

– А может, нам поговорить с Оливией? – задумчиво спрашивает Виола.

У меня в груди поднимается волна настоящей паники.

– Зачем? Что теперь изменишь?

– Элис, третьей книги быть не должно, понимаешь? И не важно, кто её может написать. Не знаю, как объяснить, но я чувствую, что героев «Танца повешенных» надо оставить в покое. Мы придумали хороший конец во второй части, что бы там всякие критики ни писали. У наших героев появилась надежда, перед ними открылись новые возможности… Они теперь свободны и пусть живут, как пожелают.