Марцин Гузек: Слава Империи [litres]

– А командиров не выбирают.

– Вот именно. Долг есть долг. И это сильно облегчает жизнь солдата.

– В самом деле? – Годвин бросил взгляд на церковь.

– Приказ есть приказ, – отрезал Старик. – Я с вами тут присел, чтоб понять, кто вы такие. Вот мы выпили наливки, и теперь я вижу, с кем имею дело. Остался только один вопрос. Будете нам мешать?

– У меня нет привычки рисковать ради незнакомых. Я уже сказал, мы наемники, деремся, если есть что заработать. А тут можно только потерять.

– Это так. – Взгляд солдата тоже невольно обратился на церковь.

Годвин допил остатки наливки и встал, остальные последовали его примеру.

– Барона Блудгара тут нет, – заметил Рыцарь.

– Зато я есть, – ответил Старик.

– Да, ты есть.

– Ты просто Блудгара не знаешь, – вмешался Паленый. – Если б он узнал, что Старик не выполнил приказ, содрал бы с него кожу и посадил на кол, и нас вместе с ним.

– Не моя проблема. – Годвин сел на коня.

– Я не сказал, что вы можете ехать, – заметил Старик.

– Глупо было бы нас убить после того, как ты потратил на нас такую хорошую наливку.

– Действительно, глупо.

Минуту они смотрели друг на друга.

– Удачи, Старик, – сказал наконец Годвин и тронулся с места.

– Удачи, Рыцарь.

Они успели уже далеко отъехать от деревушки, когда Годвин прервал молчание. Спокойствие в его голосе сменилось злостью.

– Прямо в чертову ловушку, ну мы и разведотряд!

– Я думал, это просто название такое, – сказал Дефрим. – Просто «люди для грязной работы» было бы слишком длинно.

– Прямо в чертову ловушку! – повторил Рыцарь. – Попался бы нам кто другой, а не этот Старик, нас уже бы не было.

– Ну хоть самогон у них был хорош, – вставила Логан.

– Вы меня вообще…

– Дым, – заметил Иовис, оглядываясь на деревню.

– Криков не слыхать, – сказал Клиф.

– Мы уже слишком далеко, – тихо сказала Дама.

– Если кто-то горит заживо, то орет так, что слышно издалека, – стоял на своем Дефрим.

– Не важно, – прервал Годвин. – Мы и так уже много времени потеряли, а у нас свое задание. В путь.

Был уже вечер, когда они наконец добрались до цели. Город Эбен состоял из трех частей, напоминающих слои огромной гниющей луковицы. Первую часть составлял лагерь беженцев. Сотни палаток и тысячи людей. Никакой видимой организованности, дефицит места, еды и отхожих мест, зато с избытком людей, животных, болезней и смерти. Несколько священников на телеге объезжали лагерь, подбирая брошенные тут и там тела. Остальные, казалось, уже не обращали на мертвых никакого внимания.

Там, где кончались палатки, начинался безумный лабиринт узких улочек и деревянных домов, построенных без всякого видимого плана вокруг городских стен. Тут тоже было полно беженцев, к явному неудовольствию постоянных жителей.

И лишь въехав внутрь городских стен, Годвин и его товарищи попали в настоящий Эбен – небольшой и вполне приятный городок, построенный по имперскому плану, то есть в стиле военного лагеря с шахматной разбивкой прямых и широких улиц. Ровно выстроенные двухэтажные каменные дома стояли как солдаты, причем каждый создавал впечатление, что стоит точно на своем месте и не мог бы стоять в другом. Даже в самой Империи такой вид представлял большую редкость. Этот ничем не нарушаемый порядок составлял настолько яркий контраст с царящим за стенами хаосом, что просто просился в качестве примера для какого-нибудь философа, утверждающего, что мир стремится к равновесию.

Местный бордель, по неизвестной причине называвшийся Рыбным Рынком, находился на окраине города. Здание занимало целых два стандартных участка в конце Седьмой улицы, что, несмотря на не слишком помпезный вид, делало его практически виллой. Ободранные стены, «украшенные» примитивными и совершенно неприличными рисунками, скорей отговаривали от посещения. Однако впечатление полностью менялось, стоило лишь переступить порог заведения.

Главный зал заполняли белый дым, красный свет и тихая музыка. Огромный ковер устилали десятки разноцветных подушек; на них сидели многочисленные клиенты и еще более многочисленные полуобнаженные девушки. Стены зала украшали гобелены, на которых были изображены сцены из древних легенд. По очевидной причине герои большинства сцен были обнаженными и в таких позициях, которые в мифах обычно не описывались.

– Ну, тут мне нравится, – заявил Дефрим. – Останемся на подольше?

– Деньги твои, куда потратишь – твои проблемы, – ответил Годвин, который, напротив, чувствовал себя довольно скованно. – Но завтра выходим на рассвете. С тобой или без тебя. А теперь надо найти нашу птицу.