Майя Г Леонард - Битва жуков [litres]

– Э-ге-ге-е-е-е-е-ей! Лукрешия, радошть моя! Ты где?

Даркус посмотрел вверх. На галерее, возле рояля, стояли Пикеринг и Хамфри, оглядывая с высоты заросли «Аркадии», и звали Лукрецию Каттэр.

– ЗДЕСЬ, ВНИЗУ! – крикнул Даркус. – ЗДЕСЬ ЛУКРЕЦИЯ КАТТЭР!

Хамфри обернулся, а Пикеринг с места в карьер помчался к перилам, то и дело спотыкаясь. Он заглянул вниз, в лабораторию.

– Лукреция, солнышко, где ты там? Выходи! Поговорить нужно!

– Пикеринг, вот она! – Даркус показал пальцем на гигантскую фигуру с хитиновыми конечностями. – Это – твоя любимая Лукреция Каттэр!

Лукреция посмотрела на Пикеринга фасеточными глазами, и тот закричал, пятясь от перил и хватаясь за Хамфри. Хамфри глупо хлопал глазами.

– Хампти! Хампти! – взвизгнул Пикеринг. – Там громадный жук!

– Што ты бормощешь?

Хамфри оттолкнул истерящего кузена и шагнул к перилам, но тут же отпрянул, едва увидев, как великанша Лукреция рукой с когтищами замахивается на Лин-Лин. Уставшая от долгого боя, телохранительница пошатнулась.

– Помогите! – крикнул Даркус.

– Громадный жук сожрал мою единственную любовь! – взвыл Пикеринг. – Мальчик сказал, она там, внутри! Мерзкая, отвратительная ползучая громадина проглотила мою будущую жену, и теперь мы не получим денег!

Он издал какой-то хрип, и Даркус вдруг понял, что Пикеринг плачет.

– Гнусная, подлая, прожорливая тварь! – Пикеринг заколотил кулаками по спине Хамфри. – УБЕЙ ЕЁ, ХАМПТИ! Это насекомое слопало наши денежки! Где мы теперь будем жить? У нас ничего не осталось!

Хамфри тупо уставился на Лукрецию Каттэр. Потом повернулся и зашагал прочь. Пикеринг, вздрагивая от всхлипов, поплёлся за братом. У Даркуса сердце сжалось. Проводив взглядом кузенов, он снова посмотрел на Лин-Лин. Она уже стояла на коленях и по-прежнему защищалась, но не атаковала в ответ.

Лукреции Каттэр тоже приходилось нелегко. Под тяжестью своего панциря она припала к земле. Вот она замахнулась всеми четырьмя руками. Побеждённая Лин-Лин покорно сложила перед собой ладони и склонила голову, ожидая смертельного удара.

– НЕ-ЕТ! – крикнул Даркус.

Вверху послышался рёв. Даркус отполз назад, прикрывая собой Новак, и в тот же миг с балкона рухнул концертный рояль.

Падение инструмента сопровождалось музыкальной какофонией: молоточки били по струнам, струны лопались, с треском ломалось дерево.

Лукреция Каттэр попыталась отскочить, но не успела: рояль всей тяжестью обрушился на неё и смял. Несколько секунд были слышны только постепенно гаснущие отзвуки струн.

Жукообразное тело Лукреции Каттэр несколько раз дёрнулось и затихло.

– Ха-ха-ха! А-ха-ха-ха! – Безумный смех Пикеринга раскатился по комнате. – Ты сделал это, Хамфри! Ты раздавил жука! – Он обхватил двоюродного братца руками. – Шмяк! Жук сдох!

В комнату вбежал Жерар и упал на колени возле Даркуса и Новак.

– Вы живы?

Даркус кивнул:

– Я руку сломал, и нога болит, а у Новак кровь идёт.

Глаза девочки были закрыты.

– Мадемуазель, всё закончилось. – Жерар взял Новак за руку. – Прошу вас, откройте глазки, ради меня!

Веки Новак дрогнули, она с усилием открыла глаза и улыбнулась Жерару.

– Меня ранили, – прошептала она.

– Это ничего. Теперь я здесь, с вами.

Жерар снял пиджак, переложил Новак Даркусу на колени и осмотрел порез на спине.

– Всего лишь кожа рассечена, ма шери [16] Ma cherie (фр.) – моя дорогая. . – Он расстелил на полу пиджак и уложил на него Новак. – Я вас понесу.

– Мой папа в окукливателе, – сказал Даркус. – А я не знаю, как его открыть.

Жерар показал пальцем:

– Серебряный рычажок с краю.

Даркус поднялся на колени. Жерар помог ему встать. Даркус дохромал до панели управления и переключил рычаг. Дверца окукливателя открылась. Из неё вывалился папа.

– Даркус! Ты цел?

Спотыкаясь на каждом шагу, папа неуклюже сбежал по ступенькам и ворвался в лабораторию. Он ещё не совсем очнулся от усыпляющего газа, который поступал по трубам в окукливатель.

Даркус улыбнулся:

– Всё закончилось, пап! Её больше нет. Она умерла.

Он двинулся папе навстречу, сделал два шага, и тут закричала Новак.

Даркус быстро обернулся. Лукреция Каттэр поднималась с пола. С хриплым визгом она отшвырнула с дороги сломанный рояль и обхватила Даркуса поперёк туловища. Он не успел даже вскрикнуть, как его потащило вперёд. Челюсти Лукреции широко раскрылись. На Даркуса повеяло запахом гнилых бананов. Сейчас он умрёт. Но как!