Дмитрий Емец: Последний стожар [litres]

Но люди ничего этого не знают. Сквозь ограду видно, как они преспокойно гуляют у пруда, норовя, несмотря на запрет, бросить уткам корм. И, говоря по правде, ничем не рискуют. Чтобы из Московского зоопарка попасть в Магзо, им самим нужно содержать в себе хотя бы немного жёлтой или зелёной магии, а кроме того – знать место, где эту магию нужно применить. Два пространства здесь сведены в одно, но между ними есть тонкая граница, мешающая пространствам слиться. И сила этой границы такова, что прорвать её едва ли сможет даже Фазаноль.

Стоило стожару вспомнить про Фазаноля, как настроение у него испортилось так резко, словно кто-то, подкравшись сзади, вылил на него ведро ледяной воды. А дальше пришли сразу две мысли: первая – Фазаноль всё равно обманет. И вторая: если он опять обманет, то это последняя его работа на Фазаноля.

Филат почти приблизился к главному входу в зоопарк, когда тяжеленная крышка канализационного люка перед ним выстрелила вверх с такой силой, что превратилась в крошечную точку, потом вернулась, грохнулась на асфальт, оставив вмятину, несколько раз подпрыгнула и, закатившись в лужу, зашипела. И было с чего зашипеть: крышка была раскалена докрасна.

Филат слишком долго смотрел на крышку, и это было ошибкой. Когда он вновь перевёл взгляд на люк, возле него, скрестив на груди руки, стоял огненный человек. Ростом он был не выше восьмилетнего ребёнка. У огненного человека было несколько контуров. Центральный контур – оранжевый, потом красновато-коричневый, дальше белый и, наконец, светло-жёлтый. Филат попытался осторожно обойти его. Огненный человек покачал головой и, протянув руку, взметнувшуюся как длинный сердитый язык пламени, преградил ему дорогу. Филат остановился. Тогда огненный человек вырос метров до трёх, заполнив собой всё пространство, сухо лопнул и рассыпался искрами. Множество искр слилось в одну красную точку, которая взвилась в небо и исчезла.

Остывающий люк продолжал шипеть в луже. Вода, испаряясь, превращалась в пар, сгущающийся в нечёткие буквы: «НЕ ХОДИ ТУДА. ВЕРНИСЬ».

Рядом уже суетились люди. Кто-то спрашивал у Филата, не ушибло ли его крышкой, другие заглядывали в люк. Третьи порывались звонить дорожным службам. Филат осторожно затерялся в толпе и, развернувшись, направился обратно к переходу. Бейсболка со случайными мороками оставалась на нём – даже забавно, как очевидцы будут его описывать? Кто-то опишет старика, кто-то – ребёнка, кто-то – женщину. И, конечно, никого не найдут.

Но вот огненный человек – плохой, очень плохой знак. Огненный человек – это элементаль огня. А когда тебя о чём-то предупреждает элементаль, лучше его услышать, пока он предупреждает по-хорошему. Значит, и те искры в тоннеле метро ему не привиделись.

Филат ещё и дела никакого не сделал, даже за ограду Магзо не проник, а ему уже объяснили, что предпринимать ничего не стоит. Уходи по-хорошему, стожар! Ты не понимаешь, во что влезаешь! Не связывайся с Фазанолем, что бы он тебе ни обещал!

В большой урне, до краёв наполненной мусором, кто-то завозился. Филат подумал, что крыса. Но лишь в первую секунду. Высунулась белая рука с тонкими мягкими пальцами, а затем похожая на редьку голова с огромными глазами. Существо выглядывало из урны, так ловко прикрытое смятыми газетами, что видел его только стожар.

Немигающие глаза неотрывно глядели на него. Филат попытался ответить взглядом на взгляд, но сразу же спохватился, что на нежить смотреть нельзя. И уж тем более зрачок в зрачок. И уж на эту нежить – точно. Всего на мгновение он соприкоснулся с ней взглядом – и теперь перед глазами плясали белые выжженные пятна.

Перед ним была кикимора – причём из опаснейших. Если кто-то говорит «кикимора» и потом начинает глупо смеяться, то, как правило, это не является признаком большого ума. Шутки про бензопилу смешны лишь до того момента, пока они остаются шутками.

Кикимора протянула руку, показала на зоопарк и отрицательно покачала в воздухе мягким пальцем. Вслед за тем рука втянулась в урну и исчезла, а секунду спустя туда же нырнула и голова. Бумага перестала шуршать. Опыт подсказывал Филату, что кикимору среди мусора можно уже не искать: её там больше нет.

«Теперь ещё и сказочники угрожают. Будто мне одних элементалей не хватило», – мрачно подумал Филат и потёр глаза. Зрение мало-помалу возвращалось.

Кикимора была сказочницей. К сказочникам также относились домовые, лешие, банники, русалки, болотницы, полевики и ещё куча всяких мелких древних духов. Конфликтовать с ними было нежелательно. Магия сказочников не просто опасна. Любой маг-человек должен обучаться магии с детства, и обучаться долго. Магзелям же, мало того что они обучаются, ещё выдают на службе боевые артефакты – искромёты, волшебные палицы с шипами и т. д. Волшебная палочка английских магов – это прекрасно, эстетично и чудесно. Можно ковырять палочкой в ухе и получать эстетическое наслаждение. Или превратить лягушку в жабу, а жабу в лягушку. Разницу всё равно поймёт только один человек из ста, хотя разница эта колоссальна. Но давайте сойдёмся в бою, когда у вас будет лёгкая и прекрасная волшебная палочка, а у меня – восьмидесятисантиметровая волшебная палица с литым кольцом-набалдашником, и посмотрим, кто кого переколдует.