Андрэ Нортон - Колдовской мир. Год Единорога [сборник litres]

– Гиллан!

Кутаясь в шаль, я глянула вниз. Снежок, запорошивший сад, ослепительно сиял на солнце, но холодный зимний ветер пронизывал до костей. Под моим балконом стояла почтенная дама Алусан.

Неслыханное дело – моя хозяйка пришла за мной самолично! Во мне вдруг шевельнулось странное, давно забытое чувство. После всех этих лет… возможно ли, что я вновь ощутила дуновение ветра перемен?

За все время, проведенное в аббатстве, я научилась передвигаться неспешной поступью, в соответствии с заведенным порядком, однако сейчас нетерпение мое было слишком велико. Я со всех ног бросилась вниз по ступенькам и, лишь оказавшись внизу, степенным шагом направилась к дверям.

– Да, госпожа?

Она ответила на мой учтивый поклон быстрым кивком.

– До нас дошли кое-какие вести, всем приказано собраться в общем зале, – объяснила мне наставница, хмурясь. – Ступай в мастерскую, закончи дистилляцию, иначе вся моя работа пойдет насмарку.

И, взявшись руками за развевающиеся концы своей вуали, она двинулась в аббатство с видом человека, твердо решившего побыстрее покончить с формальными обязанностями и вернуться к прерванному занятию.

Вести? Но кто их принес? Через Долины никто не проезжал – всадника я бы заметила. Может, птица? Когда я поднималась по ступеням башни, мне послышалось хлопанье крыльев. Вероятно, это и был посланник – аббатиса Малвинна рассказывала, что в свое время она занималась обучением птиц. Но что за вести принес этот крылатый глашатай? Неужто снова разразилась война и Гончие готовятся осадить Норстед?

Однако времени на размышления у меня не было: если не поспешу – мне крепко достанется, и не важно, царит ли по-прежнему на нашей земле мир, или же враг стоит у самых ворот.

Мастерская встретила меня привычной густой смесью ароматов, от сосуда для дистилляции распространялось чарующее благоухание, и я с наслаждением принялась за работу. Эта задача была выполнена, жидкость благополучно разлита по бутылочкам, аппарат трижды промыт, как было заведено, наступил уже ранний зимний вечер, а почтенная дама Алусан все еще не вернулась. Я задула огонь в лампах, заперла дверь на задвижку и поспешила в главный зал аббатства.

Щебетание голосов, доносившееся до меня, с каждой минутой становилось все пронзительнее, как нередко бывает, когда разговаривают только женщины. Я вошла в зал: у камина собрались все девушки, нашедшие приют в стенах Норстеда; две послушницы накрывали на стол, однако ни одной из почтенных дам здесь не было.

Я повесила шаль на крючок у двери и подошла к огню. В этом сборище я не была своей, – думаю, никто из обитательниц нашего аббатства толком не понимал, как ко мне относиться: то ли как к приемной дочери высокородного лорда, то ли как к послушнице, хотя я и не носила вуаль и чепец. Как бы то ни было, сейчас им было не до меня: девушки тараторили без умолку, и даже те, что обычно бывали скупы на слова, из кожи вон лезли, чтобы перекричать остальных. Воистину горностай попал в наш курятник!

– Гиллан, тебе уже сказали? – Прекрасное личико Мэрим пылало от возбуждения. – К нам едут гости! Они будут здесь уже к часу Пятого пламени!

Вот оно что – воины возвращаются с поля боя! Но почему почтенные дамы до сих пор совещаются? Обычно они пережидают наплыв гостей в кельях и не покидают своих скромных жилищ до тех пор, пока в аббатстве остается хоть один мужчина.

– Гости? Это твой дядюшка, лорд Имгри?

– Да, но не он один! С ним невесты, Гиллан! Невесты для Всадников! Они направляются к границе пустошей по северному тракту и остановятся у нас на ночь! О Гиллан, мы должны помолиться за этих бедняжек!

– Зачем? – своим обычным невозмутимым тоном спросила Сассия.

Я невольно залюбовалась ею. Она не могла сравниться красотой с Мэрим, но обладала кое-чем несравнимо более ценным – особой, поистине королевской грацией, которая, в отличие от красоты, с годами не меркнет.

– Зачем? – с негодованием повторила Мэрим. – Неужто сама не понимаешь? Их ведь везут на верную гибель!

И тут Сассия сказала то, о чем думала и я сама:

– А может, все совсем наоборот: и ждет их не гибель, а спасение? Не у каждой из нас есть теплое, надежное гнездышко, птичка моя.

Сассия словно говорила о себе. Но с чего она взяла, что завтра на рассвете именно она покинет эти стены?

– Да я скорее умру, чем соглашусь выйти замуж за какое-то чудовище! – воскликнула Мэрим.

Я попыталась ее успокоить:

– Ну что ты, тебе нечего бояться.