Чарльз де Линт: Семь диких сестер

«Раз уж тетушка Лилиан оказалась знаменитой художницей, ее картины должны мне очень-очень понравиться», – примерно так я размышляла, идя вверх по ступеням. И все равно изумлялась, рассматривая рисунки и картины из сундука. А Лорел вслух удивилась, почему эти расписанные тетушкой Лилиан деревянные панели не висят в каком-нибудь музее.

– Это незаконченные работы, – объяснила Элси. – Такие вещи называются этюдами. Их художник делает, пока готовится написать настоящую картину.

Рут вытянула один этюд и поднесла к глазам.

– А по мне, так это и есть настоящая картина, – заявила она.

– Ну да, – согласилась Грейс. – Я бы точно повесила ее в музее.

Она повернулась к сестре-близнецу:

– Помнишь, нас возили со школой в музей в Тайсоне? Там висит полно картин вдвое хуже этих.

Рут кивнула:

– Ага, тут хоть понятно, что нарисовано.

– И любой музей за них выложит кучу денег, – добавила Элси.

– Вроде это означает, что ты у нас богатая, Джейни, – хихикнула Лорел.

– Если только Джейни захочет их продать, – напомнила Элси. – А может, и не захочет.

– Я еще подумаю, – отозвалась я.

На самом деле я чувствовала себя немножко перегруженной. Вот я стою и, можно сказать, держу в руках бумагу, подтверждающую, что теперь весь этот дом и все окрестные холмы – мои. Это само по себе явный перебор, а тут еще картины. И в действительности в тот момент мне хотелось только одного – чтобы тетушка Лилиан вернулась и все стало как прежде. Я уже скучала по ней – просто ужасно скучала.

– У тебя хватит денег, чтобы провести сюда электричество и телефон, – заметила Эйди.

– Да зачем ей это? – рассмеялась Лорел. – Купит себе большой старинный дом в городе – с электричеством и всем, что надо.

– Дело-то не в этом, – ответила я.

– А в чем тогда? – недоуменно мотнула головой Эйди. – Хочешь все время вкалывать и ни минутки не жить в свое удовольствие?

– Не знаю, сумею ли объяснить, – медленно заговорила я. – Когда я впервые сюда пришла и увидела, как живет тетушка Лилиан, я ведь подумала в точности то же самое. Но чем больше я помогала ей, чем больше узнавала, тем сильнее убеждалась: легко – не обязательно хорошо. Если делаешь все своими руками, начинаешь ценить полученное куда больше, чем вещи, которые получаешь просто так или покупаешь в магазине.

Эйди долго не сводила с меня задумчивого взгляда, но я чувствовала: она не поняла меня. Правда, и спорить со мной не стала.

– Надо идти, – напомнила она. – Мама уже должна вернуться. Она, наверное, с ума сходит от беспокойства.

Я согласно кивнула и уже хотела было последовать за старшей сестрой, но тут Элси вытянула с самого дна сундука еще несколько работ.

– А вот и они, – присвистнула она.

– Эти картины тоже – как ты говорила – этюды? – осведомилась Рут.

– Предполагалось, что это этюды, как и те, другие, что рисовала тетушка Лилиан. Но наверное, их можно назвать и картинами.

Картин было три, и я сразу заметила, что их создала другая рука.

На первой был водопад – то место, где наш ручей внезапно каскадом низвергается вниз и там возвращается в привычное спокойное русло. На второй картине художник изобразил обветшалый заброшенный дом на краю лощины – крыша покосилась, стены провалились внутрь. Третья картина могла быть написана с любого пейзажа в нашем лесу, но мне сразу подумалось, что это где-то ниже по ручью, – оттуда как раз видны вот такие склоны с дремучими чащами, где растут желтые березы, буки и канадские ели и солнечные стрелы пробиваются сквозь густой покров листьев и ветвей.

Я не очень-то разбираюсь в искусстве, но картины мне сразу очень понравились. Их рисовали немножко небрежно – без тонких деталей, – но места были узнаваемы, и у художника получилось передать их красоту. Не лучше, чем у тетушки Лилиан, – просто по-другому. Но Элси пришла в такое возбуждение, в каком я ее давно не видела.

– Это же работы Майло Джонсона, – изумленно произнесла она.

– Еще один великий художник, – вспомнила Эйди. – Один из тех двух парней, что пропали без вести в этих лесах в двадцатые годы или около того. Ты мне рассказывала.

Элси кивнула:

– И теперь мы знаем, где они.

Некоторое время мы молчали. Просто сидели вокруг сундука и размышляли обо всем, что с нами случилось за этот день.

– Как насчет возвращения в Тот Мир? Кого-нибудь тянет туда как магнитом? – строго спросила я.

Эйди и старшие близнецы сразу замотали головой. Младшим идея как будто показалась заманчивой, но это и понятно: очень уж им понравилось резвиться с Папашкой. И только у Элси появилось на лице мечтательное выражение, которое не на шутку меня встревожило.