Чарльз де Линт - Семь диких сестер

– Вот тогда-то они у нас и попляшут.

– Еще как попляшут.

Очень необычное состояние – находиться по ту сторону двери Яблоневого Человека. Мы с тетушкой Лилиан вроде бы должны были испытать нешуточное потрясение, но этого не случилось. Хотя само место здорово действовало на наши чувства. Цвета стали более насыщенными… да что там цвета: на самом деле все стало более насыщенным. Резкие оттенки, ковер из сочной, густой травы, заливистая птичья трель над кронами, хрусткий воздух в легких и бесконечное лазурно-голубое небо над головой. Я вспомнила, что говорил Яблоневый Человек об этом месте: стоит попасть сюда – и нам не захочется его покидать. Но ничего такого я не ощущала.

Когда я сказала об этом вслух, Яблоневый Человек как-то странно на меня посмотрел. Я подумала, может, он обиделся, и решила пояснить:

– Когда я была маленькой, мы все время переезжали в трейлере с одной стоянки на другую. И получалось, что я никогда не чувствовала себя дома – ни в одном из тех мест, где мы жили. Мама и папа не виноваты – просто так уж сложилось. А потом мы переехали к бабуле Баррелл, на ферму. И мы в этих краях живем примерно столько же, сколько во всех других обиталищах, вместе взятых. И знаете что? Мне здесь нравится. Эти леса вокруг – я люблю наблюдать, как они меняются в разные времена года. Я больше не гость, в этих холмах я дома. И такое ощущение, словно сейчас кто-то шепчет мне в самое ухо: «У тебя есть другой дом».

– Ты сказала в точности то, что я подумала, – поддержала тетушка Лилиан. – Я помню, как пугал меня лес вокруг фермы поначалу, когда я только перебралась жить к тете Фрэн. Но это быстро прошло, и мне уже никогда не хотелось покинуть эти места. Рядом с нашими холмами и рай блекнет.

Яблоневый Человек перевел взгляд с нее на меня и покачал головой.

– Век живи – век учись, – задумчиво произнес он. – И вот что я вам скажу: даже не подозревал, что вы такие сильные.

– Сильные? – переспросила я.

– Вы сопротивляетесь чарам этого места и делаете это играючи, – кивнул он.

– Чем не повод задуматься? – фыркнула тетушка Лилиан. – О зря потраченных годах и всем прочем.

Он снова кивнул, на этот раз медленнее. Кажется, он наконец осознал, что ему не нужно больше держать тетушку Лилиан на расстоянии. И никогда не нужно было. У него сделался такой виноватый взгляд, что мне невольно захотелось отпустить какую-нибудь шутку, – просто чтобы развеселить его.

– Я же не знал, – пробормотал он.

– В рыжих волосах – вот в чем их сила, Дядя Яблоко, – раздался голос откуда-то сверху. – Думаешь, почему рыжие такие ценные?

Мы с тетушкой Лилиан так и подпрыгнули. Задрав головы, мы увидели сидящего на ветке кота – он тоже нас разглядывал. Правда, это был не совсем кот. Он больше походил на удивительного маленького человека с хвостищем, покрытым длинной черной шерстью, и с кошачьими повадками. У него были пальцы не хуже моих, только на них красовались когти: кот выпускал их и вылизывал ярко-розовым языком.

– Интересно, почему волшебные создания так любят беседовать со мной, сидя на деревьях? – осведомилась тетушка Лилиан.

– Это вы о чем? – удивилась я.

– Так, ни о чем, – отмахнулась она. – Старая история.

Человек-кот растянулся на ветке, положив голову на руку. Ростом он был раза в два больше нашего маленького бесчувственного корневика, но все равно не выше пары футов.

– Ой, ну давай расскажи, – промурлыкал он.

Но тетушка Лилиан уже отвернулась и теперь смотрела на Яблоневого Человека.

– Он назвал тебя «Дядя Яблоко», – заметила она. – Это и есть твое настоящее имя – то, которое ты от меня скрыл?

– Ну да, это, в общем-то, имя, – пожал плечами Яблоневый Человек. – Здесь я Дядя Яблоко, а в твоем мире – Яблоневый Человек.

– А какое из имен настоящее? – спросила я.

– Кстати, когда он напьется, – вмешался человек-кот, – мы величаем его Билли Сидр.

– У нас с именами не так, как у вас, – объяснил Яблоневый Человек. – Особой нужды в них нет. Нас как-то кличут – вот это и есть наши имена.