Илья Крымов: Драконоборец. Том 2

И чьими устами?

– НЕБЛАГОДАРНЫЙ… ДА БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!!!

Эхо предсмертных слов еще сотрясало Астрал, когда в последнем порыве Второй Учитель отбросил свой посох и умер.

– Квиты…

Пустая каменная скорлупка упала и разбилась, совершенно безобидная и бесполезная. Вокруг стояло пять едва дышавших от перенапряжения архимагов, а Майрон Синда… он тоже был слаб, но это не волновало серого мага. Его вообще уже ничто не волновало, ибо он был пуст, как эта самая скорлупка. Что-то ушло… что-то важное, пожалуй. Майрон отдал этому заклинанию всю свою ненависть.

Генерал приблизился к ненадежному парапету и, забыв об осторожности, оперся на него.

Поле под Касрагонтом выглядело отвратительно. Мало того что осень здесь не блестела красками, так теперь к ее тусклым цветам прибавились еще и пятна гнили, оставленные Тьмой, а следом и серость.

Вдали стояли неподвижно каменные истуканы. Тысячи… десятки тысяч. Майрон Синда подумал отстраненно, что пустота внутри – это хорошо. Не будь он так пуст сейчас, наверняка бы сбросился с башни от осознания того, что сотворил. Или еще какую глупость устроил бы. Он хорошо себя знал.

Впрочем, маг все равно перевалился через парапет и ухнул вниз, но не разбился, а мягко приземлился на ноги и потребовал подвести ему еще одного марионеточного скакуна.

Армия Марахога стояла в тишине. Не слышалось ни ликования, ни боя барабанов, молчали трубы. Что это было? Страх или неверие в победу? Не суть важно. Сейчас единственное, что хоть немного заботило серого волшебника, – это необходимость убедиться. Поэтому голем резво перешел на галоп.

Когда Майрон приблизился к статуе, он оказался там не первым. Рядом стоял огромного роста человек с длинным ломаным носом и черной бородой. Он обратил на генерала пылающие глаза и улыбнулся. Во рту не хватало зубов. Великий колдун и избранник Тьмы Нигирис Барбатум решил временно явить истинный облик, ибо ему ужасно надоело везде таскать Мантию Абсолютного Сокрытия. Бесценный древний артефакт валялся черной тряпкой у ног Второго Учителя, пока его хозяин, обретя свои истинные габариты, довольно разминался.

– Тоже пришел взять трофей? Можешь забирать статую, посох я уже выбрал для себя! Хорошая работа, кстати, – похвалил гигант и вновь рассмеялся на свой странный манер. – Ты умеешь ненавидеть, парень!

– Это Денестре приказал тебе убить Хлою Карторен?

Колдун скривился:

– Не приказал, а попросил! Он пытался предотвратить союз Ривена и Ридена, но оказалось – зря. Старый Бейерон так и не… Постой, откуда ты знаешь?

Майрон Синда подумал, что все же эта пустота была благом. Без нее, возможно, он бы сейчас напал на очень опасного волшебника и, несомненно, погиб. Вместо же этого генерал приблизился к статуе Второго Учителя и вгляделся в черты ее лица.

Шивариус Многогранник очень далеко продвинулся по пути изменения своего тела, от человека в нем почти ничего не осталось. Перекошенная пасть, скрюченные пальцы, распахнутые крылья, будто он надеялся улететь в последний момент… Архиренегат был мертв. Каменный Туман… нет, Майрон Синда убил его.

Попутно отправив на тот свет три ударные армии.

Просто так ему этого не забудут.

Нигирис Барбатум, все это время вглядывавшийся в фальшивую ауру Синды, никак не мог проникнуть под нее. Сила ненависти этого индивида заинтересовала Тьму, а значит – и самого Барбатума. Внезапно зрение стало подводить колдуна, все куда-то поплыло. Ему стало плохо. Магическая сила словно в одночасье изошла из астрального тела.

– Что это? Что это такое?! – воскликнул Барбатум, глядя на свои стремительно старевшие пальцы. Он выглядел намного старше, чем минуту назад: истинный возраст проявился.

У Майрона отнялась правая рука, уснули беспробудным сном все заклинания, а вдали, под стенами крепости стали падать на землю марионеточные големы.

– Это все он! – закричал колдун, которому даже катаракта не помешала увидеть свет, проистекавший от драгоценного посоха.

Артефакт оторвался от земли, и рядом появилась фигура Шивариуса Многогранника, ухватившаяся за древко. Барбатум взвизгнул и бросился прочь, хромой, старый, бессильный и больной. Он даже Мантию Абсолютного Сокрытия подобрать забыл от страха.

Майрон Синда остался спокоен – он понимал, что его враг все еще мертв, а это всего лишь проекция. Второй Учитель давно превратил свой посох в аберляпий, то есть переместил в него дубликат своей личности, свою память и даже частичку воли.