Алексей Федорочев - Видящий. Лестница в небо

– Так кто кого провожает? – Мать улыбается сквозь слезы.

– Мы с тобой – Митьку. И уже проводили. Едет теперь Митяй навстречу своему светлому будущему. А ты сейчас сядешь в автобус и поедешь к Виктору Афанасьевичу, чтоб одной не сидеть и себя не накручивать. Лады?

– И в кого ты только такой?

– В тебя и деда – других кандидатур нет. Пошли, что ли? А то мне самому скоро уезжать. Я вернусь, мам, совсем скоро!

Тихон Сергеевич привычно стоял у окна и смотрел сквозь сумерки на ворота, через которые еще утром выходили такие разные братья Васильевы. Точнее – Васильев и Васин, и вовсе даже не братья, но эти детали волновали Милославского меньше всего.

Едва слышный скрип двери и знакомые шаги вывели мужчину из созерцательного состояния и заставили обратить внимание на вошедшего.

– Устроил?

– Да, Тихон Сергеевич. Все как вы распорядились, без накладок. Тестирование уже завтра, но я уверен, Дмитрий справится, не зря же мы его весь последний год натаскивали.

– Хорошо. Можешь быть свободен пока. Мне утром к императору, так что потребуешься только после обеда. Отдыхай.

– Тихон Сергеевич…

– ?..

– Можно спросить? – Антон бессменно служил у Милославского уже более десяти лет, так что в некотором роде был даже ближе, чем родной сын, а значит, мог себе позволить некоторые вольности и любопытство.

– Спрашивай.

– Почему вы его отпустили? Вы же сами говорили, что у вас есть указание попрессовать мальчишку. Или пришли другие распоряжения? Оттуда?.. – Антон многозначительно поднял взгляд, намекая на источник новых вводных.

– Нет, все по-прежнему… – Недоумение на лице помощника немного позабавило мужчину. – Ты отчет врачей по Рогову читал?

– Нет, а этот тут при чем?

– Абсолютно ни при чем. Если не считать, что у него был приказ – запугать мальчишку, пока того сюда везут.

– Не совсем понимаю связи…

– Нет никакой связи. И абсолютно здоровый капитан свалился с ног, всего лишь коснувшись сопровождаемого. Который, к твоему сведению, был в блокирующей сбруе, а трое суток до этого провел в камере для одаренных. Я специально так распорядился, не думаю, что москвичи прямой приказ нарушать стали, ни к чему им это. Как тебе такое?

– Вы думаете, это его рук дело?

– Кроме него самого, точно никто не скажет. Хотя Василий Рогов клянется всеми святыми, что это работа нашего подопечного. Только домыслы капитана к делу не пришьешь. – Милославский вернулся за стол. – Распорядись насчет чайку, что ли? Раз отдыхать не хочешь.

Антон метнулся отдавать распоряжения. Патрон нечасто баловал его откровениями, несмотря на доверительные отношения; следовало пользоваться моментом.

– Муромский, когда ему поставили вопрос ребром, сказал, что такая возможность существует. Даже взялся повторить; не знаю только, на ком теперь проверить, – продолжил Милославский, получив чай. – Так что делай выводы.

– Вы думаете, он и вас мог? – ужаснулся Антон пришедшей мысли.

– А почему нет? Кто я ему? Опекун брата? Весьма сомнительное родство…

– Но ведь вы не просто опекун? Другой бы на его месте вцепился в такую возможность…

– Антон, вот ты сколько денег за два года сможешь заработать? Начистоту. И не просто заработать, а, допустим, в Самаре, где тебя никто не знает?

Вопрос шефа заставил ненадолго призадуматься:

– Я понял, к чему вы. Нет, миллион я бы вряд ли заработал. Но ведь и ему просто повезло. Или нет?

– Повезло. Повезло наткнуться на заговор и остаться в живых. Повезло заработать миллион. Повезло получить аттестат, не учась в школе. А еще повезло спасти дочку самого князя Кирилла Александровича. И даже получить от него приглашение на парад в День империи. Получить свой собственный титул. Не много ли везения?

– А третий отдел не мог ему во всем этом помочь? Раз уж они в нем заинтересованы?

При упоминании о подразделении, только формально входящем в ПГБ, а по сути имевшем совсем другое подчинение, Милославский поморщился.

– А зачем им? Егор им послушный для чего-то нужен, иначе давить не требовали бы. Тоже мне, нашли пугало!

– Не скажите, у нашей конторы авторитет такой, что испугаться не грех.

– Знаешь, не нравятся мне эти игры, в которые они играют! Хотя бы потому, что я не понимаю их цели! Пусть сами с мальчишкой как хотят, так и договариваются. – Милославский допил чай и поставил чашку с негромким стуком, ставя точку в разговоре.

Но после небольшой паузы все-таки пояснил свою мысль: