Ирина Короленко - Мир в глубине вечности

– Разрешение я вам сделаю через несколько недель, – сказал Ельс, глядя, как Лера кладет револьвер обратно на стол. – А до этого не слишком размахивайте им на улице. И в тир сходите на всякий случай, вдруг и вправду стрелять придется. Ну и документы вашему приятелю, конечно же…

Лера кивнула головой, не в силах вымолвить ни слова.

Черный револьвер на столе выглядел угрожающе.

Только подъехав к дому Лера наконец осознала, что же ее так смутно беспокоило всю дорогу: у нее не было ключей. Денег на такси ей великодушно дал Ельс, но Лера не могла отделаться от ощущения, что вместе с документами из дома он прихватил и ее кошелек.

– Вот замечательно, – воскликнула она подергав дверь, которая, конечно же, была заперта.

Блэк стоял рядом, задумчиво оглядывая косяк и видимо прикидывая, насколько он крепок. Кажется, он планировал вынести дверь.

– Вот черт! – Лера неожиданно улыбнулась. – Я совсем забыла. Склероз, батенька. Раньше я всегда держала запасной ключ в сарайчике. Погоди здесь.

Она спустилась с крыльца и, осторожно прыгая через сугробы, направилась к маленькому ветхому строению в конце огорода. В нем хранились тяпки, лопаты и другая утварь, так необходимая всем садоводам-огородникам, и которую Лера даже брать в руки не любила.

– Нашла, – дрожа, сообщила она через несколько минут, когда таким же путем вернулась обратно. На улице было холодно, а куртки у нее не было.

В доме оказалось неожиданно тепло. А, главное, спокойно и тихо. Несколько минут понадобилось Лере, чтобы обегать комнаты и убедиться, что все на месте и не тронуто. Даже наряженная елка и та стояла на своем месте.

– Ты посмотри, – крикнула она из спальни Блэку. – Мобильник мой здесь. Странно, мне казалось, что Ельс и его забрал.

Она поискала зарядное устройство, посмотрела, как оживает крошечный аппаратик, и вернулась в гостиную. Но вместо Блэка нашла огромного черного пса, лежащего на диване. Он выглядел таким спокойным и таким умиротворенным, что на секунду ей показалось: не было этих нескольких безумных дней, а просто ей все это приснилось.

Но нет, это было.

– Ну что, псина, начинаем жизнь заново?

Виктор злился. На Леру, на себя, на Ельса. И даже на Ксаннфа. Не нужно было его слушать. Не нужно было возвращаться и ждать все это время. Нужно было просто уйти и забыть о ее существовании. Лучше бы ему никогда не знать эту женщину.

Он метался по квартире из угла в угол, пытаясь хоть как-то погасить бушующую внутри ярость. Виктор желал Леру до безумия, хотел обладать ею, видеть рядом, а потому сейчас не мог мыслить здраво.

Стоп!

Виктор остановился, неожиданно осознав, что тоже самое испытывал месяц назад, когда пытался обратить Леру, и когда все закончилось так ужасно. Тогда он сам разрушил ту связь, которая существовала между ними. Чувство, которое возникло у Валерии.

Так нельзя, нужно остановиться, пока он не наделал еще глупостей.

Виктор нашел свой мобильник и набрал номер. Прозвучало, наверное, три или четыре гудка, когда, наконец, раздался женский голос.

– Слушаю.

– Лиза, это Виктор.

– Да, – она значительно оживилась, стараясь придать голосу немного загадочной томности, и словно замурлыкала. – Привет, где ты был? Я так давно не виделась с тобой.

– У меня были дела, – великодушно сообщил Виктор, давая понять, что вопросы она задавать может, но вот ответов получать не должна. – Может, встретимся?

– Конечно, – она добавила в голос еще немного сахарного сиропа. – В клубе? Или мне приехать?

– Нет, лучше в клубе, – ответил Виктор.

– Хорошо, мне добираться минут сорок, так что ты, скорей всего, доберешься туда раньше, – заговорила Лиза немного поспешно, словно боясь, что он передумает. – Ты ведь меня дождешься?

– Конечно, – и он отключился.

Клуб находился почти в центре города, в подвале старого кирпичного здания. Хотя, когда он открывался, дом был новенький, только что построенный, и сохранился даже не смотря на несколько смен правительства, власть большевиков, две войны и стремления советского правительства к уничтожению пережитков прошлого. Но здание выдержало все. Виктор видел его и сразу после строительства, и с выбитыми после бомбежки окнами, и вот теперь, свежеокрашенное, только после ремонта. Оно выглядело совершенно обычно, выделяясь только своей табличкой, на которой значилось, что это историческая ценность.

Когда-то Виктор много путешествовал и видел такие здания – новые и старые – во многих городах многих стран. И в них, почти на виду у всего человечества, творилось невообразимое.