Галина Гончарова - Право рода

Ну нет! Это уж вовсе бред! Только богам и дела по земле гулять и за народом приглядывать!

Все же глаза – это гормональное. Не было пигмента, а после беременности он начал вырабатываться. Бывает ли такое?

В нашей жизни все бывает, тем более что альбинизм – разных видов. Вроде бы при каком-то из них пигмент может начать вырабатываться со временем. Эх, сюда бы медицинскую энциклопедию!

Но чего нет, того и не появится. В следующие лет триста – точно.

Алаис плюнула, завернулась в одеяло покрепче и попробовала уснуть. Не сразу, но это удалось.

А утром она еще раз посмотрела в зеркало – и искренне порадовалась.

На бледном лице (но не молочно-белом, не как смерть) сияли большие фиолетовые глазищи.

Какая прелесть!

– Что значит – нет денег?

Эттан не повышал голоса, но собеседник все равно покрылся крупными каплями пота.

– Пресветлый… мы очень сильно потратились в последнее время.

– Да?

– Вот… извольте взглянуть.

Эттан взглянул.

Все верно. В круглую сумму влетела свадьба, приданое Лусии, дом в Тавальене, кое-какие привычки Преотца… ох, много чего. А вот с поступлениями было куда как хуже.

Какой век Храм Ардена боролся за отчисления от налогов – бесполезно. Герцоги отказывались их платить, а надавить на заносчивых тварей было особо нечем. Приходилось жить на пожертвования, а это дело добровольное. Некоторые уже и не по разу добровольно пожертвовали…

Можно бы расширить круг добровольцев, но Эттан не сильно обольщался.

Преотец – это сила, но в основном в Тавальене. А попробуешь надавить на королей, так могут и под стены Тавальена с дружеским визитом прийти. Поинтересоваться, не тесна ли некоему Преотцу его мантия?

Это не выход.

А где выход?

Предстоящий Синор негромко кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Пресветлый…

– Да?

– Мы можем обратиться к Ордену Моря.

– Да? – в голосе Эттана проскользнули заинтересованные нотки.

– Вполне. Их миссии разбросаны по всему миру, они занимаются торговлей, они богатеют, а отчислений от них казна веками дожидается.

В голосе предстоящего звучала глубокая личная обида. Казна-то в его ведении… Непоступление в нее денег он считал своей личной глубокой обидой.

Эттан призадумался.

– Ладно. Напишите магистру, пусть Шеллен прибудет в Тавальен для личной беседы.

– Повинуюсь, пресветлый.

Предстоящий Синор спрятал ухмылку в уголках глаз. Зная магистра Шеллена, зная Эттана…

Если они не поссорятся – зовите его мальком! А там настанет время и для второго хода. План тьера Эльнора начинал воплощаться в жизнь.

Луис проклял все.

Он искренне возненавидел и Карстов – не могли окопаться где поближе, и отца, из-за амбиций которого пришлось так далеко отправлять Лусию, да и саму Лусию… прибил бы сестричку! Больно!

Все он понимает, любит эту соплюшку и в обиду ее никому не даст, но насколько ж лучше было бы везти ее связанной, в сундуке и с кляпом во рту.

Лусия никогда не выезжала дальше чем на день пути от Тавальена.

Красоты пути ей приелись на третий день, само путешествие на пятый, и пошли капризы. Истерики, слезы, укоры, потом опять истерики – и все по кругу.

Тьер Немор скрипел зубами, но ничего сделать не мог – маркиза.

Луис скрипел зубами, но надавать сестренке оплеух уже тоже не мог – оскорбление всего рода Карстов.

Слуги и служанки, предусмотрительно прихваченные с собой, зубами не скрипели – сточили их почти до основания еще в первые десять дней пути.

Охранники скрипели зубами и мечтали о нападении разбойников – хоть на ком бы злость сорвать! Разбойники чуяли подвох и благоразумно не попадались на пути.

Так что, увидев замок герцогов Карст, Луис с чувством сотворил знак Ардена и выдохнул:

– Доехали!

Тьер Немор последовал его примеру.

– Как! – возмутилась Лусия. – Я! Не одета должным образом! Не причесана! Грязная с дороги! Уставшая! И в замок?! Вы с ума сошли!!!

Пришлось признать, что ее возмущение обоснованно. Луис уедет, а ей здесь жить. Привези чумазую растрепу, так потом девчонка всю жизнь не отмоется.

Пришлось останавливаться в небольшом трактире у дороги, заказывать для Лусии горячую воду и ждать, пока девушка приведет себя в порядок.

Увидев сестру, Луис понял, что ждал не напрасно. Лусия была великолепна в облаке бледно-лилового шелка. Белоснежная кожа, аметисты в волосах и на шее, громадные глаза, очаровательная улыбка…