Наташа Кокорева - Круг замкнулся

Больше смерти она боялась его услышать.

Лучше не знать, если ему и вправду по сердцу внучка старого Кряжа!

– Это было бы разумно, – осторожно начал он и вдруг улыбнулся – безмятежно, открыто, будто и не было тяжкого раздумья. – Но ты знаешь, кто мне нужен.

Словно ушат талой воды на голову!

Белянка с трудом вдохнула и продолжила исступленно шептать заклятие-невидимку.

Мохнатые брови Ловкого сошлись на переносице:

– Каждая вторая девчонка в деревне думает, что это именно она!

Пальцы Белянки впились в шершавую кору дуба, она наклонилась вперед…

Горячее дыхание опалило правое ухо, хлынули по спине мурашки:

– Меня глупой присказкой не обманешь! Я слова знаю! Вздрогнув, Белянка повернула голову – по лицу хлестнули смоляные волосы. Ласка, поставив руки на бедра, шептала обратное заклятие:

Зыбкое покрывало чар разлетелось невесомой пылью.

Ласка с жаром прошептала:

– Ай-ай-ай! Как нехорошо подглядывать и подслушивать!

– Я всего лишь хотела отдать обереги, – запинаясь, выдавила Белянка.

– На Стрелка полюбоваться пришла? – Ласка с наслаждением растягивала слова. – До того надоело смотреть, как ты бегаешь за этим дурнем! А он тебя даже не замечает!

– Больше всего я не хочу, чтобы меня кто-нибудь замечал, – глухо выдавила Белянка.

– Вот-вот, вся ты в этом, – зашипела Ласка.

– Что это вы здесь делаете? – из-за дуба выглянул Ловкий и удивленно округлил губы.

– Я… мы… – растерялась Белянка и подняла обереги. – Вот. Тетушка Мухомор велела передать.

– О! – Подошел Стрелок, забрал связку, легонько задев ее кисть кончиками пальцев. – Я и забыл про них!

От носа падала тень, и оттого он казался еще длиннее, но Стрелку шло: и гладкие волосы, растекающиеся в стороны, и острые скулы, и тяжелый подбородок. Но главное – глаза цвета высокого летнего неба.

– Кхм, – выразительно кашлянул Ловкий и толкнул Стрелка в бок. Тот обернулся, выставил перед собой левую ладонь и коротко подмигнул ему. – Смотри! Ты обещал мне.

– Я когда-то не сдерживал обещаний? – Стрелок хлопнул его по спине.

Ласка вылезла вперед, отпихнув Белянку плечом, и елейно пропела:

– Раз уж мы здесь, может, возьмете нас на охоту?

Ловкий окинул ее с ног до головы протяжным взглядом, довольно улыбнулся и покосился на Стрелка:

– И ты таких смелых девчонок в Нижнюю Туру отдать хочешь?

– Сдаюсь! Теперь все сам вижу и так подставить тебя, друг, не могу! – Стрелок шутливо поднял руки, а потом серьезно добавил: – А с Кряжем мы как-нибудь договоримся.

– Дао чем вы?.. – не выдержала Белянка.

– Уже не важно, – махнул рукой Стрелок. – Спасибо за обереги, но на охоте опасно, а таких красавиц нам нужно беречь!

Ласка так и зарделась.

– Тогда поцелуй на удачу? – Ловкий распахнул ей навстречу объятия, на щеках заиграли глубокие ямочки.

Она хитро улыбнулась, плотно сжав губы, и сверкнула темными глазищами:

– Ну, если вы не боитесь будущих ведьм! – шустро наклонилась, проскользнула у него под рукой и поцеловала Стрелка в щеку.

– Э… Ласка? – вытаращил он глаза.

– На удачу! – пожала она плечами.

– А мне кто удачи пожелает? – повернулся пунцовый Ловкий.

Ласка расхохоталась:

– Сестрица твоя ненаглядная!

Белянка быстро чмокнула Ловкого в лоб и тяжело вздохнула. На душе стало паршиво.

Когда парни скрылись за деревьями, Ласка больно сжала плечо Белянки и с жаром прошептала ей на ухо:

– А после танца я его поцелую в губы.

Чтобы не разреветься, Белянка изо всех сил стиснула зубы.

У вершины сосны отмерял удары сердца дятел, и оттого особенно пронзительно звенела тишина.

– Не знаю, – Эман закинул ногу на ногу, взъерошил каштановые кудри и насмешливо глянул на Стела.

– Ты не знаешь, в каких отношениях состоят жители степей и жители леса? – терпеливо повторил Стел.

Сквозь распахнутые ставни лилось предвесеннее солнце, которое рисовало на беленых стенах тени ученических парт. Пахло талой водой.

– Не, не знаю, – ухмыльнулся Эман.

Крупные миндалевидные глаза нагло блестели из-под густых ресниц – любая барышня позавидует. Правящая династия Рон сохранила куда больше саримской крови, чем любой другой род. И пусть Эман был всего лишь двоюродным племянником короля, в нем отчетливо проступали древние корни. Жаль только, что он не унаследовал ни мудрости, ни скромности – лишь кудри да кукольные глаза.