Элисон Гудман - Клуб «Темные времена»

– Я не знаю, как быть, миледи. Как считаете, ищейки с Боу-стрит нам помогут?

Хелен так не считала. Дядюшка почитал сыщиков не больше, чем преступников, которых они преследовали, а альтернативный вариант – наемных детективов – еще меньше. Дело неясное, преступления налицо не имеется, втянута в него лишь обычная горничная, вряд ли сыщики возьмутся его расследовать. По правилам, принятым в хорошем обществе, ответственность за прислугу ложилась на плечи дядюшки. И нельзя было утверждать с полной уверенностью, что Берта и правда исчезла. Что, если ее действительно привлекла перспектива заработка в Ковент-Гарден?

– Возможно, Берта все-таки сбежала, – предположила Хелен. – Она не была здесь счастлива, ей хотелось больше денег – для матери.

Дерби отшатнулась от нее и заключила свое лицо в безразличную маску прислуги.

– Извините, миледи. Мне не стоило вас беспокоить, – сухо произнесла Дерби. – Прошу меня простить. – Она отвернулась к платью и принялась расправлять складки на мягком шелке.

Хелен еще крепче сжала медальон. Ей стало скверно на душе оттого, что она не оправдала ожидания – свои или Дерби? Ошибка опустилась ей на грудь холодным камнем. Но что поделать? Она даже не имеет права встретиться с подругой, которая так в этом нуждается! Хелен ослабила хватку и опустила взгляд на портрет. Ясные синие глаза матери смотрели на нее с укором.

– Это не значит, что я тебе не верю, – поправилась Хелен.

– Никто мне не верит, миледи, – тихо ответила Дерби. – Никто не сомневается в том, что Берта – очередная павшая женщина. И все же кто-то должен ее искать, разве нет?

– Несомненно, – подтвердила Хелен. Но чего добьется Дерби? Если Берта сбежала в Ковент-Гарден, ей уже не помочь. Если в деле замешан джентльмен, простой служанке будет нечего ему противопоставить. Никто не прислушается к ее словам – к джентльмену, а тем более аристократу доверия больше. – Я поговорю с братом. Предположим, Берту увез джентльмен, тогда граф мог что-нибудь о ней услышать от своих знакомых.

Дерби прижала ладони к залитым слезами щекам и присела в глубоком реверансе:

– Благодарю вас, миледи! Я не сомневалась, что вы что-нибудь придумаете. Спасибо!

– Вполне возможно, что брат ничего не знает, – предупредила ее Хелен.

– Понимаю, миледи. Но мне уже легче от того, что Берту ищут. Я боялась, что про нее забудут.

– Этого не произойдет. Обещаю, мы ее найдем. Неважно, сколько это займет времени.

Хелен ободряюще улыбнулась и прошла в будуар; с каждым шагом поспешно сказанные слова обретали для нее все больший вес. Зачем она дала служанке это обещание? Отыскать в ненасытной утробе города одну-единственную из моря забытых девушек будет практически невозможно.

Хелен представляла себе опасности, таящиеся за дверью. Она каждый месяц читала «Случаи, произошедшие в Лондоне и округе» в « La Belle Assemblée »: леденящий кровь список убийств и изуверств публиковали сразу под новостями мира моды. Под Рождество газеты писали только о шокирующих убийствах на Рэтклиффской дороге, в кровавых деталях описывая жестокую расправу над двумя невинными семьями. Теперь в «Таймс» каждый день докладывали о зверских набегах людей, называвших себя луддитами: отчаявшиеся рабочие разрушали новое оборудование, которое должно было их заменить, и нападали на свое начальство, вооружившись дубинами и ружьями. Эти жуткие истории давали понять, что за пределами Халфмун-стрит царит полный беспредел.

За три шага Хелен миновала зеленую кушетку и подошла к туалетному столику из красного дерева. Она протерла глаза. К счастью, неприятное мерцание исчезло. Что это за проблема со зрением – неизвестно, но похоже, что возникает она только при виде Дерби. Вероятно, этот феномен связан с живыми существами. Хотя, разумеется, Хьюго не мерцал. Как и ее собственное тело, если уж на то пошло. Будь она таких же убеждений, что и тетушка, Хелен непременно увидела бы в этом явлении нечто сверхъестественное, но ей больше импонировали «животный магнетизм» мистера Месмера и «животное электричество» мистера Гальвани. Хелен сбросила со счетов эти хрупкие теории – скорее всего, виной всему была усталость.

Среди аккуратно расставленных на туалетном столике баночек, кисточек и мисочек нашлось лишь одно подходящее место, чтобы спрятать портрет: щель между краем зеркала и набором ароматических смесей в белых пиалах. Хелен опустила туда медальон и отошла назад: полумесяц золотой рамки и вызывающий взгляд матери будут едва заметны стороннему наблюдателю.