— Что это? — промямлил я, в тупом изумлении таращась на пузырьки.
— Твое последнее желание, — ответил Неуредан. — Шампанское и сигарета.
Он вытащил из пачки сигарету, раскурил и подал мне. Я отрицательно покачал головой.
— Не курю.
Он уронил ее на пол и припечатал каблуком.
— И потом, мое последнее желание совсем не такое.
— Такое. Есть закон о стандартизация последних желаний. Пей.
Я выпил. Ничего, вкусно. Я негромко рыгнул и отдал бокал.
— А еще можно?
Все что угодно, лишь бы потянуть время. Лишь бы что-нибудь придумать.
Я смотрел на льющееся вино, а в голове царила идиотская пустота.
— Может, вы мне расскажете, как будет, выглядеть… казнь?
— А тебе в самом деле интересно?
— Вообще-то, нет.
— Коли так, расскажу с удовольствием. Представь себе, наши законодатели долго ломали головы над способом исполнения смертных приговоров. Они перебрали уйму вариантов: расстрел, электрический стул, ядовитый газ и тому подобное, — но любой требовал участия палача, нажимающего на кнопку или спуск. А разве гуманно принуждать человека к убийству?
— Негуманно! А как насчет приговоренного?
— Наплевать. Твоя смерть предрешена, и очень скоро тебя не станет. Вот как это произойдет. Тебя отведут в глухую камеру и посадят на цепь. Дверь задрают. Потом автоматика среагирует на тепло твоего тела, и вода заполнит камеру. Ты сам себя казнишь. Ну, что скажешь? Разве это не апофеоз гуманизма?
— И вы называете это быстрой и безболезненной смертью?
— Может, ты в чем-то прав. Но у тебя будет пистолет с одним патроном. На тот случай, если не захочешь страдать.
Я открыл рот, дабы выложить все, что думал об их гуманности, но в тот же миг множество рук схватили меня, отобрали бокал и потащили в камеру с мокрыми замшелыми стенами. На моей лодыжке защелкнули обруч, от которого к стене тянулась цепь. Все удалились, только полковник задержался у входа и положил руку на рычаг запора очень толстой и, несомненно, герметично закрывающейся двери. Одарив меня торжествующей ухмылкой, он нагнулся и опустил на пол древний пистолет. Едва я бросился к оружию, дверь лязгнула и проскрежетал запор.
Неужто и правда — каюк? Я повертел в руке пистолет, полюбовался на тупоносый патрон. Каюк Джиму диГризу, Стальной Крысе. Каюк всему…
Над головой клацнул, открываясь, вентиль, и с потолка, из широкой трубы, обрушился ледяной поток. Вода бурлила и брызгалась, затопляя ступни, лодыжки… Когда она добралась до пояса, я поднял пистолет и заглянул в дуло. Небогатый выбор… Вода уверенно доползла до подбородка… и вдруг остановилась! Я стучал зубами. Влагонепроницаемый плафон освещал только каменные стены и черную поверхность воды.
— Эй вы, ублюдки! Что еще за игры? Гуманная пытка перед гуманным убийством?
Спустя мгновение на двери, подтверждая мою догадку, опустился рычаг.
— Значит, я не ошибся! И вы еще смеете называть себя цивилизованными людьми!
Дверь стала медленно отворяться, и я направил на нее пистолет, чтобы прихватить на тот свет кретина полковника или садюгу сержанта. Как только в проеме показался темный силуэт, я послал в него пулю.
— Не стреляйте! — раздался мужской голос. — Я ваш адвокат.
— Можете не волноваться, у него только один патрон, — сказал полковник.
В камеру осторожно проник портфель с дыркой от пули, а за ним — седой индивидуум в традиционной черной мантии с золотыми и алмазными фестонами — излюбленном наряде адвокатов нашей Галактики.
— Я Педерасис Наркозис, назначен вам в защитники.
— Как вы намерены спасать меня, если суд состоится после казни?
— Никак. Но таков порядок. Чтобы защищать вас наилучшим образом, я должен вас расспросить.
— Но ведь это абсурд! Я же сейчас умру!
— Совершенно верно. Однако закон есть закон. — Он повернулся к полковнику. — Мне необходимо остаться наедине с клиентом. Это также предусмотрено законом.
— У вас десять минут и ни секундой больше.
— Вполне достаточно. Минут через пять впустите моего помощника. Надо оформить завещание и…
Громыхнула дверь. Наркозис раскрыл портфель, достал пластмассовую бутылку с зеленой жидкостью и, отвинтив колпачок, вручил ее мне.
— Выпейте до дна. Я подержу пистолет.
Я отдал ему оружие, понюхал содержимое бутылки и закашлялся.
— Какая гадость! Почему я должен это пить?
— Потому что я так сказал. В этом — ваше спасение. И у вас нет выбора.
Насчет выбора он прав. И вообще, что мне терять? Я перелил зеленую жидкость из бутылки в глотку.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу