Мария Семенова - Истовик-Камень

Мыши закричали отчаянней и засновали вдвое быстрее: до жующих, перемалывающих зубьев осталась какая-то пядь.

Пса между тем подтащило туда, где в камне пола была вырублена канавка для нечистот. В забоях рабы справляли нужду кто где мог, но ворот – другое дело; его осматривают и чинят вольнонаёмные мастеровые, для них должен быть устроен удобный подход. Тиргей только начал шевелиться и понимать, что обвал их не зацепил, когда венн достиг канавки и, используя её край как опору, почти лёг навзничь в последней попытке остановить колесо.

Сперва ему показалось, что он взялся двигать стену. Его подняло и согнуло, как лук, он понял, что вот сейчас что-нибудь лопнет: или хребет, или жила во лбу, или кишка в животе… Он не сразу поверил себе, когда колесо начало замедлять ход. Вал затрясло, зубья шестерён застучали, заклацали: у голодного хищника отнимали облюбованную добычу. Чёрный самец зубами и лапками сгрёб сразу двоих последних малышей и, тяжело работая крыльями, взмыл с ними вверх. Зубья прожевали пустоту в том месте, где только что находились мышата, и наконец замерли. Колесо остановилось.

Оборвался нескончаемый скрежет, и венн услышал, как на другом конце ворота подал голос Тиргей.

– Теперь тебя, наверное, накажут… если руки в суматохе дойдут, – тихо выговорил аррант. – Но, во имя всех Богов Небесной Горы, как же правильно ты поступил, брат мой… как же правильно ты поступил…

Серый Пёс выпрямился и, ощериваясь от натуги, что было сил навалился грудью на ворот. Ему снова показалось, будто он пытался сдвинуть с места всю гору.

Каторга в Самоцветных горах давно прекратила бы своё существование, завершившись грандиозным бунтом и побегом рабов – если бы каждый из сотен надсмотрщиков не знал досконально свои обязанности и не исполнял их строго и точно. Причём именно там, где ему было велено назирать . Что бы ни произошло рядом, или на соседнем уровне, или под сопредельной горой…

Казалось бы, что такое не вовремя остановленный ворот? По сравнению со страшным обвалом, случившимся неподалёку?.. Мелочь, вряд ли стоящая, чтобы её замечать.

Действительно, четверо надсмотрщиков, отряженные в тот день наблюдать, чтобы не иссякло трудолюбие опасных, прикованных к рычагам, сами поначалу оглохли, ослепли и перестали понимать, на котором свете находятся. Но вот смолк грохот и гул, перестали сыпаться с потолка осколки камней, и выучка взяла своё. Кто-то заглянул в желоба, по которым струилась вода, вычерпанная колёсами. И увидел, что почти всюду она продолжала худо-бедно, но течь. И только один жёлоб оказался подозрительно пуст. Вместо потока, коему полагалось отступать от отметки на стенке не более чем на ладонь (уже за подобное оскудение рабов полагалось немедля пороть), виднелось чёрное осклизлое дно. По нему не катилось даже плохонького ручейка. Что такое? Рухнул крупный обломок и начисто сломал механизм?.. Убило рабов?.. Хотя нет, в этом случае колесо ещё долго вращалось бы само по себе…

Гадать и строить предположения надсмотрщики не привыкли. Если что-то идёт не так, как положено, следует немедленно выяснить почему. И, если требуется, примерно наказать виноватых. Трое из четверых сразу отправились взглянуть на ворот, с которого не поступала вода. Возле жёлоба уже никого не было, когда по нему, набирая силу, неровными толчками потёк возобновлённый ручей.

Первым в каменную яму заглянул надсмотрщик Бичета. Ворот оказался тот самый, где работали венн и аррант, и, что бы там у них ни произошло во время обвала, теперь всё выглядело почти как всегда. Колесо, хоть и медленнее обычного, но вращалось, поднимая тяжёлые черпаки и опрокидывая их в отверстие жёлоба; двое каторжников налегали на концы рычага. Когда над краем возник горящий факел и замаячили силуэты надсмотрщиков, они подняли головы.

– Почему останавливались? – рявкнул Бичета.

– Камень попал в шестерни, господин!.. – немедленно отозвался аррант. – Никак выбить не удавалось!..

– А-а, – протянул Бичета и уже отступил было прочь, удовлетворённый ловкой выдумкой Тиргея… И вот тут на арранта накатил роковой приступ кашля. Было ли тому виной непосильное напряжение, когда, невзирая на ругань и запреты Серого Пса, он ему помогал разгонять неподатливое колесо?.. Или он слишком громко ответил надсмотрщику, отчего и скрутил лёгкие безжалостный спазм?.. Никому уже не было суждено это узнать. Тиргея скрутило в три погибели, он почти потерял сознание и упал на колени, и цепь поволокла его по полу.