Джозеф Дилейни: Скользящий

На рассвете я сел верхом на своего скакуна и направился в Карпоту. Я должен был попасть в кулад до того, как новый владелец Нессы покинет его. Как только я въехал на холм и бросил взгляд на кулад, я тотчас понял, что там что-то не так. Ворота башни были открыты.

Подстегнув коня, я поехал дальше по свежему снегу. Вскоре я увидел следы, много следов, и все они вели на юг. Снег был смешан с грязью и утратил свою первозданную белизну. Казалось, будто в южном направлении проследовала большая партия невольниц. Но почему? Я терялся в догадках. По идее, их следовало гнать на восток или на запад, к другим невольничьим рынкам, или же на северо-восток, в Валькарку. Куда угодно, только не на юг.

Затем я увидел первые тела. Они принадлежали отряду гвардейцев Оуссы, которые сопровождали рабынь в Карпоту. Один из воинов лежал лицом вниз. Снег под его головой и торсом превратился в красное месиво. Я понял: ему перерезали горло.

Рядом с воротами я увидел еще двух мертвых гвардейцев, а потом отпечатки ног. Все они вели прочь от города, главным образом на север. Лошади тоже ушли в том же направлении.

Что случилось? Почему они бежали? Внутри кулада повсюду валялись мертвые тела – купцов-кобалов и гвардейцев Оуссы. Деревянные платформы стали скользкими от крови. И никакого движения. В живых не осталось никого.

Рабынь тоже нигде не было видно. Куда они подевались?

И вдруг я заметил вырезанный на столбе знак. Ножницы. Те самые ножницы, которые ведьма носила в кожаном чехле. Но как она могла оставить здесь этот знак? Неужели она вернулась?!

Нет, она не вернулась! Она была здесь все это время. Я понял, что здесь произошло. Нет, не Нессу продал я на невольничьем рынке. Я продал Грималкин!

Каким же я был болваном, доверившись этой ведьме!

Несса покинула лагерь до того, как я проснулся, а Грималкин, приняв ее обличье, заняла ее место, как уже делала на арене. Перерезав в куладе гвардейцев и купцов, ведьма повела рабынь на юг – к соплеменникам и свободе.

А что же наш договор? Она нарушила свое обещание не мешать мне, и вот теперь я должен догнать ее и призвать к ответу!

Ведьму и беглых пурр я настиг менее чем через час.

Грималкин скакала верхом впереди колонны рабынь. Рядом с ней я заметил еще одну конную фигуру. Несса! – догадался я. Следом за ними, неся на себе мешки с провизией, колонной по двое шагали более сотни пурр. Все как одна были тепло одеты и защищены от непогоды.

Первым делом я решил расправиться с ведьмой и поскакал вдоль левого фланга колонны. К моему великому удивлению, пурры сломали строй, загородив от меня мою противницу. Но это еще не все. Затем они с криками принялись кидать в меня снежками. Лошадь подо мной испугалась и встала на дыбы. Я не верил собственным глазам. Где это видано, чтобы пурры позволяли себе подобную дерзость?! Мой конь, закаленный магией даже против асассинов Братства шайксы, дрогнул, не выдержав атаки комьев мокрого снега.

Я был вынужден отвести несчастное животное назад, чтобы оно успокоилось. Увы, к тому моменту, Грималкин уже неслась на меня, сжав в обеих руках по кинжалу. Их лезвия зловеще сверкали в пасмурном утреннем свете. Впрочем, я успел вытащить саблю и поскакал ей навстречу. В следующее мгновение мы сошлись в конном поединке.

Никто из нас не нанес другому ранений, и мы были вынуждены повторить маневр. Ведьма проскакала очень близко слева от меня и, пылая злобой, сумела сделать выпад клинком. Но я успел задействовать последние остатки магии и создал магический щит, причем расположил его так, что ее клинок со звоном отлетел от него, а сам щит едва не снес ей голову.

Увы, в последний миг она отклонилась в сторону, и удар пришелся мимо цели. Зато я успел кольнуть ее в плечо острием сабли, пустив кровь. При виде этого зрелища мое сердце запело от радости. Когда мы сойдемся в следующий раз, я ее точно прикончу!

Когда же мы вновь оказались лицом к лицу, в руках у нее был только один кинжал. Нет, второй не рассыпался от удара о мой щит – но тогда почему она не взяла его? Или рана, которую я нанес ей в плечо, мешает ей держать оружие в левой руке? Но нет, кинжал был зажат именно в левой…

Приглядевшись, я увидел, что в правой рукой она вынимает из ножет кинжал с рукояткой в виде головы скелта – тот самый, который переломил Кангадон. То же самое сейчас ждет и мой щит. Не говоря уж о том, что мне было страшно сражаться против оружия, чья рукоятка изображала бога Талькуса, который, родившись, станет самым могущественным из наших богов.