Ник Харрис: Конан и ритуал Луны

Гном с трудом выпрямился. Ничего не видно, но звук, кажется, идет оттуда… Он повернулся, приготовившись встретить страшного врага лицом к лицу. Опять шаги… позади… Его окружают! Хепат почувствовал, как зашевелились волосы на затылке. Руки дрожали. Донесся запах гнили. Миг спустя, его окутал ужасный смрад, будто он находился в склепе, куда недавно положили несколько покойников.

Мертвецы! Его окружают мертвецы! Скоро, скоро он увидит их выеденные червями глаза. Их открытые пасти дохнут зловонием… а потом… А потом, они вгрызутся в его плоть и будут рвать ее на части.

Несчастный гном почувствовал холодное прикосновение к спине. С криком он обернулся, но позади никого не было. Волосы на голове теперь шевелились непрестанно. Опять прикосновение холодных рук… Кто-то сзади пытается обхватить его шею. Какой смрад! Нечем дышать! Сейчас, сейчас в него вопьются желтые клыки мертвецов!..

Хепат вновь упал на колени. Тело отказывалось служить. Бессильно опустились руки. Из тумана медленно выплывало отвратительное лицо мертвеца. В глазницах шевелились черви. Темный провал открытого рта изрыгал такой смрад, что щипало глаза. Почти теряя сознание, гном увидел костяные руки, протянутые к его горлу.

О боги! Это конец. Ему, Хепату, последнему гному из клана Вармина, суждено быть растерзанным ожившими мертвецами! Что остается? Закрыть глаза и не видеть… А как поступил бы Конан? Тоже закрыл глаза? Также упал бы на колени?!

И гном ощутил, силу. Только перед неминуемой гибелью появляется у живых существ эта сила — последняя, отчаянная попытка жизни защитить себя. Отказывает парализованный ужасом разум — он больше не нужен: теперь всем управляет сила! Исчезает привычное чувство самосохранения — оно только помешает в последней, страшной битве за жизнь! И слабые становятся богатырями, трусливые — храбрецами, те, кто никогда не держал в руках оружия — искусными воинами.

Издав зычный боевой клич, гном вскочил, сжимая в руке кинжал. Бабочкой порхал он по тоннелю, нанося удары во всех направлениях. Он колол, рубил, пинал, прыгал и метался, как дикий зверь…

Постепенно странный туман рассеялся, а никаких полусгнивших мертвецов вокруг не оказалось. Тяжело дыша, Хепат остановился в недоумении. Он готов был поклясться, что сталь рубила кости, удары отбрасывали чьи-то тяжелые тела.

Никого нет? Никого и не было? Только страх? Он боролся не с мертвецами, он боролся с собственным страхом.

— Отлично, друг мой! — сказал Конан, похлопывая гнома по плечу, предусмотрительно придерживая его другой рукой.

— Что это было? — прохрипел Хепат. — Мне казалось…

— Это был просто страх. Один только страх. Ты сумел победить. Еще несколько таких тренировок, и ты будешь готов идти дальше!

— А ты? — Гном поднял на друга затуманенный взор. — Тебе страшно?

— Конечно, страшно. Но мне легче — я могу в любой момент вызвать у себя то состояние, которое пришло к тебе в конце. У нас в Киммерии многие войны умеют в нужные моменты, что называется, впадать в безумие.

— Берсерки? — тихо спросил гном. — Я слышал о таких… Значит, это и есть?.. Я теперь… берсерк?

— Ну, почти, — Конан улыбнулся. — Теперь отдохнем и немного закусим. Можем сделать это с той стороны стены.

Несколько колоколов спустя друзья, изнемогая от страха, продвигались по слабо освещенному тоннелю. Растений пуго тут было куда меньше. Кроме того, Хепат заметил, что они вянут и осыпаются.

Всепоглощающий страх, вероятно, действовал и на них.

С тех пор как друзья вступили в заброшенное, давно опустевшее царство Вармина, леденящий страх не отпускал ни на миг. Гному приходилось несколько раз вызывать у себя состояние берсерка. После этого страх на время рассеивался, отступал. Конан только утирал пот со лба — это был единственный признак того, что ему тоже страшно.

— Сокровищница там, — Хепат махнул вялой рукой на стену. — Скоро будет разветвление. Эти места я хорошо помню.

Дрожа всем телом, он остановился. Взгляд его наполнился безумием.

— Там, за углом, там стоит…

— Да, я чувствую… — прохрипел Конан, — но, скорее всего, там никого нет… Однако приготовиться необходимо.

Твердой рукой он обнажил меч и почувствовал, как отступил, съежился страх. Несколько раз глубоко вздохнув, он неслышно пробежал расстояние, до того места, где тоннель пересекался с другим, более широким, и исчез за углом. Хепат знал, что Конан рядом, что он сражается с монстром… или со страхом, но паника от одиночества захлестнула, как мутная волна.