Джеральд Старк - Заложники Рока

Седмицу с небольшим тому кортеж Коннахара Канаха встречал на границе Забытых Лесов статный, полный сил мужчина, преклонный возраст коего выдавали лишь редкие нити седины в густой смоляной шевелюре. Теперь же собравшиеся на площади гули почтительно расступались перед изможденным, совершенно седым стариком. Шитая золотом черная скаба из тончайшей шерсти обвисла на нем просторными складками. Лайвел шел медленно, с трудом переставляя ноги. На какой-то миг Блейри испугался – не упал бы на полпути – однако за плечом Лайвела тенью маячила Раона, не отставая ни на шаг, спрятав руки в широких рукавах парадного одеяния. Полные яркие губы рабирийки на сей раз были сжаты в тонкую линию, красивое лицо казалось бледным и напряженным. Видимо, подчинение разума и тела Хранителя Венца отнимало у нее немало сил.

Раону и ее пленника доставили в Малийли минувшей ночью, поселив их в большом и светлом доме тамошнего старосты. По настоянию рабирийки это проделали втайне от всех, а в охрану на время краткого путешествия она набрала полдюжины дуэргар, участвовавших с ней в налете на ставку князя Забытых Лесов. Молодые фанатики не замечали в поведении Раоны никаких странностей, более того, готовы были перевернуть небо и землю за одну лишь улыбку красавицы-ведьмы – а она раздаривала их весьма щедро, временами позволяя то одному, то другому из своих телохранителей более приятные вольности.

Нельзя сказать, чтобы подобное самоуправство не огорчало и не настораживало Блейри. Однако постель вожака дуэргар пустой не осталась – две близняшки из Найолы согревали ее с немалым пылом, верный Хеллид оставался по-прежнему верен, и вооруженные рабирийцы стекались в Малийли именно под его, Блейри да Греттайро, зеленый стяг с двумя перекрещенными клинками. Да и сама Раона, все чаще именуемая Стрегией из Льерри, узнав о далеко идущих планах Блейри, отбросила свое ехидство и обращалась с новоявленным князем со всей возможной почтительностью. Пусть ее развлекается, решил в конце концов Блейри. Ведьма или не ведьма, пока что Раона полезна. Если же вдруг давняя соратница сделается чересчур самонадеянной… что ж, исполнительный Хеллид с удовольствием выполнит еще одно распоряжение своего патрона.

Эскорт подошел к подножию каменной глыбы, и Лайвел, неотступно сопровождаемый колдуньей, стал подниматься наверх. Подъем давался ему тяжело – Блейри слышал хриплое дыхание, вырывавшееся из груди Хранителя Венца. Вблизи бывший управляющий Драго выглядел еще жутче. Кожа на его лице и руках высохла и пожелтела, подобно старому пергаменту, туго обтянув скулы и суставы пальцев. Даже темные глаза словно бы выцвели, утратив живой блеск, правый зрачок слегка косил. Как требовал ритуал, Блейри преклонил колено пред сиянием Венца – но Хранитель, вместо того, чтобы задавать претенденту положенные вопросы, оставался недвижим и безмолвен. Он возвышался над коленопреклоненным да Греттайро подобно ожившей мумии, отсутствующе глядя поверх головы Блейри и слегка покачиваясь.

Пауза затянулась.

Хеллид кашлянул. В толпе начали неуверенно переглядываться.

Руки Раоны, упрятанные в рукава, крепче стиснули что-то невидимое, и Лайвел внезапно, будто свечу зажгли, пришел в себя. В блеклых глазах появилась некоторая осмысленность.

– Дурная луна нынче взошла над нашими лесами, – голос бывшего управляющего звучал тенью его прежней речи, иногда падая до громкого шепота. Площадь заворожено молчала, внимая каждому слову, только потрескивали факелы в руках у воинов эскорта. – По собственной доверчивости или злой прихоти судьбы мы в единое мгновение утратили все, чем владели – земли, чары, власть и мудрость. Нам не у кого испросить совета, не на кого надеяться, некому верить. Никогда еще мир не был так жесток к нашему племени – ни в годы после Бегства, ни во времена сражений с канувшей в небытие Кхарией…

Боковым зрением да Греттайро приметил, что побелевшие губы Раоны едва заметно шевелятся, словно бы повторяя сказанное Лайвелом. Или, напротив, предвосхищая его слова. Может быть, речь старика вообще была всего лишь произнесенными им вслух мыслями девицы Авинсаль?

– Что остается делать, когда попраны все традиции, когда смерть коснулась всякого дома и всякой семьи, когда гибнет сама вера в наступление завтрашнего дня? – Лайвел помолчал, словно ожидая ответа на вопрос от собравшихся, и продолжил сам: – Сохранять и беречь то немногое, что нам осталось. Вспомнить самые древние из наших обычаев, созданных в годы испытаний и потерь. Драго оставил нас, не назвав себе преемника. Его сын продался захватчикам, он трусливо прячется вместе с ними за стенами Токлау. В иные времена Хранители обратились бы к истоку наших знаний, к Вместилищу Мудрости, попросив его назвать достойного принять Венец. Однако и такой способ отныне недоступен для нас – Вместилище, Анум Недиль, похищен и скрыт среди людей.