Андрей Чернецов - Уакерос

Но все же на стороне боевиков было огневое преимущество. Рожки их автоматов казались бездонными. Беспощадный свинцовый шквал сметал на своем пути все живое. Затем в дело вступили ручные гранатометы.

Через пять минут перевес был на стороне партизан.

Бетси уже видела перекошенное злобной ухмылкой лицо командира. Он смотрел ей прямо в глаза. И уже не предлагал сдаваться на милость победителя. В нем чувствовалось желание уничтожить, растереть в порошок людей, осмелившихся бросить ему вызов.

Девушка выстрелила прямо в этот звериный оскал.

Раз, другой.

Промахнулась.

Рядом с ней умолкли автоматы немцев. У отважных охотников за артефактами кончились патроны.

Бросив ставшее бесполезным оружие наземь, Фриц в отчаянии схватился за голову и со стоном сполз на дно их хлипкого укрытия. Адам остался стоять плечом к плечу с Элизабет.

Команданте на миг остановился, чтобы лучше прицелиться. И тут что-то привлекло его внимание. Что-то, находившееся у него над головой.

Он запрокинул лицо к небу. И вдруг, словно при замедленной съемке, начал оседать на землю.

В его лбу открылся третий, кровавый глаз…

– Союзнички, мать их за ногу, – с каким-то безумным весельем ткнул пальцем в небо Адам, указывая на тройку гигантских стальных стрекоз, круживших над поляной. – Явились, не запылились!..

Темная гладь зеркала была как всегда неподвижной. Казалось, что никто и ничто не может поколебать спокойствия вод священного озера. Прибрежные утесы могучими воинами гуеча обступили со всех сторон Гуатавиту, готовые в любую минуту защитить его своими мощными телами.

Раньше, во времена старых владык множество дорог вело к берегам древней святыни муисков. Теперь они почти все исчезли, как и само коренное население здешних мест. Лишь по одной или двум стекаются сюда со всего мира любопытные суачиас в тщетной надежде разгадать тайны, скрывающиеся в глубинах Гуатавиты.

Вот и сейчас небольшая группка белокожих застыла на невысоком деревянном помосте, сооруженном почти у самой кромки воды. Их лица напряжены и сосредоточены. И наряжены суачиас в торжественные, белого же цвета одежды.

Резким диссонансом с общей бледностью, царящей здесь, является веселая физиономия черного цвета, принадлежащая мужчине средних лет, почему-то не пожелавшему надеть праздничное, а вырядившемуся в зеленый с темными пятнами костюм. Поблескивая белоснежными зубами, «пятнистый» что-то втолковывает на ухо толстенькой морской свинке, с любопытством поглядывающей на мир из нагрудного кармана мужчины. Стоящая рядом стройная белокурая девушка с огромными голубыми глазами с легким осуждением косится на странную парочку, но и сама не в силах сдерживать улыбку, глядя на то, с каким важным видом внимает зверек словам хозяина. Повизгивает в ответ, как будто отвечая.

Рядом с этим помостом высятся еще три или четыре размером побольше. На них разместились меднокожие, скуластые, темноволосые, крепкого сложения люди. Мужчины, женщины. На отдельном помосте сгрудились под присмотром двух старушек дети.

Все присутствовавшие чего-то ожидали.

Наконец, их долготерпение было вознаграждено.

Вдалеке, из сельвы вышла торжественная процессия. Впереди медленно, размеренным шагом шествовали четыре рослых воина гуеча. На их плечах разместились ручки роскошных золотых носилок, в которых восседал некто, с головой закутанный в белоснежный праздничный плащ. Вслед за носилками двигались суровые воины в замысловатых головных уборах из перьев, жрецы в золотых коронах и нагрудных пластинах. В руках у каждого из идущих был горящий факел.

Процессия приблизилась к ступенькам каменной лестницы, врезанной в берег озера. Фигуру в белом осторожно сняли с носилок. Все зрители поворачиваются спиной к воде. Смотреть на прибывшего строго запрещено. Можно сглазить весь священный обряд.

На воде, у самых ступенек тихо покачивался связанный из тростника легкий и изящный, но вместе с тем богато украшенный плот. В его углах находились четыре бронзовые жаровни, в которых едва курились пахучие травы.

Старейшина, спустившийся на плот, подошел поочередно к каждому из углов, и жаровни запылали. Сразу же на берегу ярко загорелись сотни факелов.

Жрецы подошли к закутанному в белый плащ и сбросили с него покровы. Перед служителями богов предстал полностью обнаженный юноша. Гуаска Тикисоке – Парящий Орел, которому предстоит ныне принять титул Великого Гуатавиты.