Николай Бершицкий: Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса

Подождав пока оставшаяся кровь всосется в серебристо-черную поверхность проклятого демонического меча, он протянул руку к вспыхнувшему ярким пламенем предмету на постаменте. Из длани демона с гулом и свистом вырвался плотный красный луч энергии. Соприкоснувшись с магической эгидой, надежно закрывающей светящийся ключ, луч взорвался, повредив барьер. Адский воин предпринял новую попытку. Вторая энергетическая струя достигла желаемого результата — щит рухнул. Демон, жадно потерев руки, подошел ближе к пьедесталу и взял предмет. В тот же момент стены храма затряслись, раздался оглушительный гром, и за окнами блеснула кроваво-красная молния, разрезавшая сплошную черноту неба. Бэрон громко рассмеялся, подняв предмет над головой.

— Наконец, последний ключ наш! Мы содрогнем землю и небеса!!!

Он запрятал ключ за пояс, медленно вознесся в воздух и черной птицей вылетел в окно, разбив узорный витраж. Силуэт демона быстро растворился во тьме.

Зеленоватое, как морская волна, небо Тиркиса затягивали густые столбы едкого черного дыма, тянущиеся с изорванной взрывами, искалеченной, поверхности планеты, на сколько видел глаз покрытой воронками и рытвинами. Сквозь наворачивающиеся жирные клубы беспросветного дыма проглядывал тусклый медный диск солнца, изо всех сил стараясь пролить свои лучи на пыльное поле, ставшее сценой для кровопролитного сражения. Вся земля была обильно усеяна трупами павших в бою солдат, и остовами искореженной горящей бронетехники, между которыми быстро лавировали танки и короткими перебежками двигались бойцы в черных бронекостюмах, на правой стороне груди которых блестели припаянные золотые буквы «CLA», означающие принадлежность к клонической армии Альянса Свободных Планет. Бойцы уверенно прорывались к великолепному высотному мегаполису, серьезно потрепанному бомбардировками и тщательным артобстрелом, ведя непрерывный огонь по отступающим механическим существам с вытянутыми головами, с виду напоминающими бобы. Киборги, направив на наступающих десантников руки, со встроенными в них орудиями, активно отстреливались и стремились назад в город, где они могли надежнее закрепиться, хотя, судя по соотношениям сил, шансов на победу у них было не много. Посылая во врагов пучки лазерных лучей, десантники теснили их к последним рубежам обороны.

На высоком холме напротив города, с которого отлично просматривалась картина боя, располагался полевой штаб войск Альянса, а точнее переоборудованное под штаб брошенное селение, прилегавшее раньше к мегаполису, когда он еще не был так велик. Поселок состоял из нескольких побитых временем и, с тем же, аккуратных деревянных домиков, неплохо подходящих для размещения там мозгового центра армии. Возле здания офицерского корпуса, являющего собой самый крупный из всех прочих одноэтажный бревенчатый дом, обложенный стальными пластинами для защиты от вражеского огня, стоял флагшток. На нем гордо развевался раздуваемый легким ветерком флаг, на котором были изображены три меча, изогнутые таким образом, что образовывали щит. Внутри щита находилось солнце, встающее над морским горизонтом. Это был новый флаг Альянса, созданный как раз вскорости после начала второго вторжения берсеркеров, он символизировал не погибающую надежду на победу и спасение.

В тесном, обставленном связной аппаратурой, а вся связь с войсками или флотом на орбите осуществлялась именно отсюда, помещении штабного офицерского корпуса за столом, заваленным планами операции и картами местности, слегка сгорбившись, сидел мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти. Он был одет, как ни странно, не по военному: в черном кожаном плаще, накинутом поверх черной футболки, брюках и заляпанных грязью туфлях. Это был крепкий худощавый, если не сказать поджарый, человек с загорелой красноватой кожей, усталым лицом, слегка подернутым морщинами и черными с проседью длинными, ниже плеч, волосами. Его утомленный взгляд застыл на окне, за которым то и дело подергивались стволы тяжелых артиллерийских орудий, бьющих по городским укреплениям. Происходящее снаружи удручало его, однако мужчина не просто прослеживал процесс перестрелки. Он смотрел сквозь мутное стекло так, словно ожидал увидеть что-то необычное, но ничего подобного не происходило. Стволы все прыгали и прыгали, как заведенные, сотрясая землю и оглашая все поле громом выстрелов.

Неожиданно входная дверь сруба со скрипом распахнулась, и на пороге появился рослый мужчина в плотном матерчатом жилете с множеством карманов, надетом на голое тело, штанах десантника, перемазанных белыми пятнами засохшей грязи, и высоких военных ботинках на шнуровке. Через его плечо перешивалась штурмовая винтовка, а по покрытому пылью, сажей и недельной щетиной разгоряченному лицу струились потоки пота, оставляющие на запачканных щеках извилистые полоски.