Александр Шапочкин - Попаданец 2.0 [Litres]

Подойти на вертушках к самой границе и эффектно спуститься с небесной конницы нам не позволил не только рельеф и засилье бородачей, но и опасения получить в брюхо очередь из ЗСУ-23-4 «Шилка», которые Королевству поставлял ещё СССР, и нынешняя принадлежность которых, после потери иорданской армией приграничных складов, вызывала опасения. Но даже без этого поросшие зелёнкой горы, предгорья и долины рек по ту и по эту стороны бывшей границы кишели боевиками, встречавшими транспортные вертолёты залпами из всех доступных им орудий.

Так что командование пошло на небольшую хитрость. В то время как мы уже ведём найденного по маячку пилота пешком к удалённой точке эвакуации, злобные «крокодилы», которых боевики боятся, как чёрт ладана, обрабатывают отряды террористов, оперативно подтянувшиеся к месту приземления летуна.

Двигаться нам здесь приходится предельно осторожно, постоянно таясь и проверяя местность. Из-за показной активности вертушек, максимум на какую поддержку с воздуха мы могли рассчитывать – малые личные разведывательные дроны, управляющиеся с системы, интегрированной в «Ратник». Но запускали их довольно редко, ведь время полёта было ограничено, а боевики отличались отменным зрением. К тому же действовали мы в максимальной изоляции. Приходилось соблюдать режим радиомолчания, минимизируя вероятность обнаружения группы.

– Чудо, ты как? Чуешь чего? – раздался тихий шёпот из-за спины.

«Чудо» – это я, сержант Игорь Данилович Нечаев. Этим двусмысленным позывным я был обязан лично начальнику Береговых войск Черноморского флота. В те дни я как раз пошёл на сверхсрочную. К тому же в пику заносчивому отчиму подписал трёхлетний контракт. Не сказать, чтобы мама обрадовалась моему самовольству, так что, когда я подал заявление на перевод в Сирию, то предпочёл вообще не извещать родных. Даже деда. А во время обязательной аттестации генерал-лейтенант лично подошёл ко мне, посмотрел скептически и заявил: «Значит, это ты у нас и есть тот самый “феномен”. Опасность чуешь, от выстрелов уворачиваешься. М-да… такое “чудо в перьях” может пригодиться».

Ну и народная молва тут же обозвала меня «Феноменом», «Чудом» и «Йогуртом». Но если за первое и третье я мог и в морду дать, благо природа меня здоровьем не обделила, то от двусмысленного «Чуда» отвертеться уже не удалось. Равно как и от неофициальной должности «Чующего пятой точкой всяческие неприятности», на что командир только смеялся и говорил, что в каждом отряде должен быть подобный боец.

Нельзя сказать, что данная способность срабатывала у меня безупречно, но несколько раз помогала и мне, и ребятам остаться целыми и невредимыми. Вот и сейчас Батя в первую очередь интересовался, не ощущаю ли я чего-нибудь эдакого.

– Тихо пока, – я отрицательно помотал головой. – Но что-то на душе неспокойно. Кошки скребут. Денисыч, нам бы ускориться…

Командир молча хлопнул меня по плечу. Ускориться он и сам был бы не против, но пока что было чревато. Кроме того, нас тормозила ещё одна очень веская причина. Я быстро оглянулся на пилота.

Отважный мужик, летавший на устаревшей как минимум лет на сорок технике и при этом успешно выполнявший свои боевые задачи. Но вот сегодня ему не повезло. Сириец сидел в тени кустов акации, вытянув ноги, и блаженно щурился на родное солнце. При приземлении в долину одной из рек парень серьезно повредил щиколотку, но, несмотря на травму, он старался не тормозить наше продвижение.

– Подъём, – скомандовал Батя спустя минут пять. – Двинули дальше. Кот, Ус, помогайте камраду, Лом – вперёд.

Пока остальной десяток строился, Толян и Лёха подхватили пилота под руки, а Петро скользнул вперёд, разведывая путь. Несмотря на то что был он очень худым и высоким, за что получил свой позывной, двигался он сквозь зелёнку практически бесшумно. Лучшего ведущего для головного дозора трудно было себе представить. Этот человек словно бы имел с природой некое сродство. И не подумаешь, что на гражданке, ещё до призыва Пётр Висельников был программистом-любителем, а все свои навыки приобрёл во время игр в страйкбол.

Ребята двинулись вперёд, и я, проклиная жгучее средиземноморское солнце, занял своё место в колонне. Жара стояла жуткая, непривычная для меня, жителя средней полосы России. Даже в Крыму я чувствовал себя немного неуютно, что уж тут говорить о климате этих мест. Впрочем, я благоразумно не распространялся на эту тему, искренне считая, что при необходимости человек может привыкнуть ко всему. Вот и теперь я, хоть и мысленно слал гневные филиппики светилу, стоически вышагивал за Батей, буравя глазами окрестные пейзажи.