Александр Шапочкин - Попаданец 2.0 [Litres]

Татьяна тоже проявила понимание, отказавшись от первоначального плана сразу двинуться во дворец герцога, знакомиться с многочисленными родственниками. Быстро нашла номер в современной гостинице, где можно было оставить уже засыпающую под действием лекарств «Птичку», как начал я про себя называть Хину, пообещав позже выделить ей комнату в замке, и организовала мне встречу с командованием Отдельного колониального корпуса РФ на территории Орхестры.

В этот момент я в полной мере оценил реальное влияние моей сестрёнки. Вот так, с ходу, не задавая вопросов «Зачем? и «Для чего?», в обход стандартной бюрократии и генеральско-чиновничьего произвола, она в кратчайшие сроки смогла вписать постороннее лицо в стройные ряды «Колониальной группы армий Российской Федерации “Орхестра”». Да к тому же не абы кого, а действующего военного, к которому, как я подозревал, после его внезапного исчезновения во время проведения боевой операции, у определённых контролирующих структур имелись многочисленные вопросы.

Кстати, когда офицер, оформлявший мой перевод из состава вооружённых сил РФ при базе Хмеймим в сирийской Латакии и приписку к корпусу особого назначения при Чёрном Герцогстве, выдавал мне временные документы, я заодно узнал о судьбе своих сослуживцев. Как оказалось, Батя, Лом, Кот и остальные успешно справились с поставленной задачей, потеряв «двухсотым» всего одного человека – меня, и «трёхсотым» Арлекина, в противовес своему позывному, тихого и рассудительного крымского татарина. Но во многом благодаря повышенному интересу к группе, его удалось спасти, несмотря на тяжёлые ранения.

После прогремевшего взрыва командир, понимая, что «чудес» более не предвидится, поднял разведчиков в атаку, перед этим приказав Лому и Коту отступать с раненым к точке высадки. Вот только героически погибнуть им так и не дали. Над предгорьями пронеслась воздушная кавалерия в составе неучтённой тройки Ка-52 без бортовых номеров, непонятным образом оказавшихся в секторе спасательной операции. Грозные машины, посеяв на головы террористов доброе и вечное, а затем, совершив повторный заход, умчались в сторону Израиля, чтобы, скрывшись за пригорком, бесследно раствориться в жарком воздухе Сирии. В общем, смертоносные фантомы так и остались одной из нерешенных загадок, потому как ни наши радары, ни израильские так и не засекли действий боевых машин в этом регионе.

Командование моего нового, «Особого» корпуса, в котором, помимо меня и полного набора высшего офицерского состава, на данный момент числилось целых три бойца, снабдило меня всем необходимым, включая новейшее вооружение. Вообще, этот отряд, с невнятными полномочиями и неоформленным уставом, был выведен из армейских структур в особую категорию двойного подчинения. Официальным главой считался мой дед, а непосредственные приказы отдавал лично Президент Российской Федерации. Так что до особого распоряжения портом моей приписки стало Чёрное Герцогство, и это при условии, что остальной личный состав в данный момент находился на старушке Земле, проходя некую подготовку на особом полигоне, спешно развёрнутом около Подкаменной Тунгуски.

Как я понял, рельсовая винтовка ещё не была принята на вооружение, и до сих пор числилась опытным образцом. Да и броню, местный вариант «Ратника», выдали мне под такое количество подписей и допусков, что я даже на секунду засомневался, а стоит ли оно того. А уж когда мне совершенно по секрету назвали стоимость одного такого комплекта в рублях…

Впрочем, так как я проходил по линии «Особого корпуса», выбора у меня не было. В этих доспехах был реализован как местный, многовековой опыт создания «бронелифчиков», о котором мне рассказывал ещё Гуэнь, вполне годных для защиты своих носителей, так и научный подход землян. Получившаяся в итоге броня относилась к некому новому типу, названному нашими спецами «Модерн», видимо, по аналогии с довольно распространённой в этом мире «Готикой». По классификации считалась латным доспехом и была невероятно лёгкой и удобной, а со слов полковника Миронова и дворфа Корхсона, что занимались моим снаряжением, была способна выдержать прямое попадание бронебойным снарядом из стадвадцатипятимиллиметровой пушки Т-90. Причём носитель при этом оставался живым и дееспособным после самого удара, пусть и улетал на десятки метров с шансом сломать себе что-нибудь жизненно важное.

Несмотря на уверенный тон консультанта, испытывать столь радикальный способ проверки меня совершенно не тянуло. Поэтому в дополнение к уже полученной амуниции я, сверившись с выданным мне черновиком устава Особого корпуса и удостоверившись, что имею право на ношение некой «неклассифицированной экипировки», выпросил у дворфа приличный щит. Взамен того, что был потерян у эльфов. Расставаться с полюбившимся молотом я и вовсе не собирался. И к моему удивлению, немедленно получил требуемое – практически копию предыдущего, но ещё более качественную и способную без моей помощи генерировать некое поле в форме полусферы, около полутора метров в диаметре, отражающее любые брошенные предметы.