Александр Забусов: Синица в руках [СИ]

– Тушки оприходуйте, у них шкуры еще не летние, пригодятся.

– Сделаем!

Вся кавалькада галопом унеслась прочь. Оставив позади и свиту и загонщиков и гридней. Уходя вскачь, не догадывался Всеволод, что сберегли его родные боги или быть может новый византийский бог, коему присягнул он год тому, от ворожьих стрел или ножей. Разминулся с убийцами, может на час, не боле. К вечеру добрался в Ростов. На подворье заехал верхами, а с коня соскочил прямо на ступени теремного крыльца.

– Как княгиня? – не останавливая шага, спросил у попавшейся на пути чернавки.

– Здорова, князь-батюшка. И дочка, краса ненаглядная тако же. Слава богу!

Птахом влетел на женскую половину. Ворвался в опочивальню супруги. Еще бледная, но довольная жена, увидав супруга, вставшего столбом у раскрытой двери, поднялась с кровати. Отодвинув пяток нянек от колыбы, взяла на руки сверток с пищавшим младенцем. Шагнув к мужу, протянула его вытянув вперед руки.

– Твоя! – утвердительно молвила.

– Горластая!

Всеволод шагнув навстречу, приняв от супруги сверток, вгляделся в сморщенное лицо ребенка. Блаженная улыбка нашла дорогу из-под усов и бороды хозяина княжества. Подняв сверток над головой, произнес:

– Признаю! Моя дочь!

Поцеловав бледную жену, ласково произнес:

– Отдыхай, моя голубка. На завтра пир соберу, пусть люд честной порадуется с нами!

Шумно было в сей день в княжьем детинце. С самого утра потянулась вереница бояр с женами, дружинники, люд купеческий с подарками и подношениями. Все разряженные в одежды из дорогих византийских и арабских тканей, отделанных мехом бобров, горностаев и черно-бурых лис. Всю площадь широкого подворья запрудили так плотно, что яблоку негде упасть. Гомон знати не смог бы в сей день перекрыть и ростовский торг. Все ждали выхода князя с женой и новорожденной. Княжич гостил у бабки в вотчине, поэтому его быть не должно. Челядь убегалась накрывая столы как в огромной трапезной зале, так и на улице. Столы для знати уже были уставлены богатой посудой, золотой и серебряной, ломились от обилия яств и напитков. В сторонке в готовности томились гусляры и скоморохи, их время еще не скоро придет.

Ударил колокол на колокольне, недавно построенной, пока еще деревянной церкви, и на широкое крыльцо, поднятое над подворьем, первым появился князь Ростовский Всеволод, за ним княгиня Ладослава, в крещении Ирина, державшая на руках сверток с новорожденной, игумен Иоанн, грек по национальности, далее вышли ближние боярыни княгини. Над крыльцом подняли княжий стяг, и собравшийся народ одним могучим криком приветствовал вышедших.

– Слава Всеволоду, князю Рязанскому! Слава!

– Слава княгине! Слава!

Потом был пир. Мужчины и женщины сегодня не расходились праздновать делясь по гендерному признаку. Причина была не та. Шумел стол, веселился знатный люд, вино лилось рекой, а здравницы сыпались как из рога изобилия. Челядинцы бегом внесли на носилках целиком зажаренных трех свиней и полузажаренного быка. С присущей осторожностью, свойственной домашней прислуге, установили на пустовавшие места стола. Нос тут же уловил запах пряностей и крови, стекавшей с носилок. Специальные умельцы, острыми ножами кромсали ломти с туш, а в скорости и они уступили место подавальщикам. Шум прославлений и речей в адрес хозяев застолья, уступил место утолению голода. Только-только оттащили носилки заваленные объедками костей, а челядь спешит поставить на опустевшее место вертелы, с нанизанными на них зайцами, фазанами, каплунами, утками. Следом, словно боясь не успеть попотчевать гостей, высыпала в зал пиршеств, наверное вся поварня, неся уже на больших вертелах дичину, запеченных оленей, диких кабанчиков. Гости переведя дух, снова усердно заработали челюстями. Вино выпивали литрами. При всем, при том, народ от такого изобилия вынужден был периодически подниматься с мест и ненадолго отходить по своим неотложным делам.

Но не хлебом единым, как говорится… Дудочники и рожечники, своей музыкой стали повышать градус веселья. Кое-кто из гостей налившись не в меру вином, и сам раньше времени попытался пуститься в пляс. Эх! Чего уж там… Но сегодня князь благосклонен ко всем, Улыбнулся и хлопнул в ладоши. Ясно, чего велит! Пора народ шевелить. Скоморохи как заправские акробаты, крутились и прыгали, выделывали коленца, корчили рожи, смешили собравшихся. Им всячески подыгрывали и музыканты, гусляры, ложкари и рожечники.

Подле князя умильно улыбаясь, сидела княгиня, разодетая в шушпан и расшитый бисером и жемчугом навершник. В конце застолья государь поднял чашу с вином в честь своего зятя, князя Курского.