Гай Орловский - Ричард и Великие Маги

Я рухнул в кресло и, опустив локти на столешницу, стиснул голову ладонями. Похоже, мы допустили огромный промах, вторгшись в более просвещенный век. Как если бы рыцари времен короля Артура вломились в век Возрождения, где мораль, понятно, ниже некуда, зато все остальное, начиная от сельского хозяйства и до науки, уже на три ступеньки выше.

И наша гордыня, что мы выше и лучше, очень быстро развеется.

Со стороны сказочной замочной скважины послышались голоса. Альбрехт, Норберт и Волсингейн вошли по одному, стараясь держаться строго посредине, но все трое выглядят достаточно бледно.

Альбрехт сказал сдавленным голосом:

– Сэр Ричард, вы бы не баловались с этим… ну, изменением в Багровой Звезде. А то чуть заикой не стал!.. А сэра Каспара всего трясет.

Волсингейн возразил с неудовольствием:

– Чего вдруг трясет? Просто чуточку непривычно. А так кабинет как кабинет… ну, если учитывать, что это кабинет сэра Ричарда. Он сам вроде этой Багровой Звезды Зла. Если в профиль. А в анфас так вообще…

Альбрехт подошел, всмотрелся в карту.

– А-а, уже другая карта? И что на ней за точки, как будто мухи испражнялись?

– Сэр Альбрехт, – сказал я с укором, – у вас такая красивая шляпа, а говорите как простой дворянин.

– Портной императора Германа сшил, – сообщил он с удовольствием. – А вы чего с таким почтением? Эти точки…

– Да, они самые, вы угадали.

– Ух как здорово!.. Хорошо быть таким. А что именно я угадал?

Я пояснил с удовольствием:

– Башни Великих Магов. Ни одна не скрылась!.. Ну, как рассчитываю.

– Ого! – воскликнул он с изумлением. – Многовато, хотя как-то слишком неравномерно.

– Богатство, – сообщил я мудро, – в мире распределено не совсем справедливо с точки зрения бедных людей и христианских рыцарей. Эти Башни только в богатых королевствах.

– А вон в тех просторах, где ни одной?

– Там беднота, – ответил я. – Или на все королевства Магов не хватило. Умных вообще-то на свете мало.

Альбрехт все еще с сомнением всматривался в карту.

– Как сумели нанести все Башни Магов, а очертания королевств нет? Даже города не обозначены?

– Да так, – пояснил я. – Очень исполнительные, знаете ли, работники. Я велел нанести на карту все башни, вот их и нанесли. Зато быстро.

Он зябко повел плечами:

– Боюсь и представить, что у вас за работники. Я думал, мы их всех в аду перебили.

– Герцог, – сказал я с укором. – Я с исчадиями ада не общаюсь, хоть и политик! Нет особой надобности, знаете ли… Хотя, конечно, кое-какие концы оставил. Глупо было бы все обрубить, не так ли?.. А пока надо справляться своими скромными ресурсами. Или чужими, не важно. Но делать так, чтобы не портить репутацию. У нас, правителей, должны быть тайные службы!

Он кивком головы указал на беседующего тихонько с Волсингейном Норберта:

– А он?

– Он явная служба, – пояснил я. – Честная и открытая!.. Хотя, конечно, не без отдела по секретным операциям.

Он ехидно улыбнулся:

– А совместные операции двух служб не планируете?

Сэр Норберт вздрогнул и посмотрел на него строго, а я сказал поспешно:

– У любого правителя должно быть не меньше двух тайных служб, чтобы перепроверять информацию, а то такого надоносите, что всех вас перевешать надобно было еще при рождении!

Норберт перевел дыхание и уже с обычным непроницаемым видом провел твердым, как панцирь жука-оленя, ногтем по карте.

– Вот тут одиночные башни, – произнес он ровно, – а здесь целый кластер… Но, насколько могу предположить, туда тянется горный хребет, а городов там нет.

– Служенье магии не терпит суеты, – авторитетно объяснил я. – Зато прекрасные мишени! Если и промахнемся малость на милю-другую, все равно никого лишнего не прибьем.

Альбрехт ответил хладнокровно:

– В Клонзейде все лишние! Потому и оставлены на погибель. Как и везде. Так что жгите, сэр Ричард!

– Да это я так, – сказал я, – отрыжка гуманизма. Нам всем зачем-то нужно оправдание. Как думаете, зачем?

Норберт промолчал, вопрос риторический, зато Альбрехт объяснил с удовольствием:

– Все мы лицемеры, начиная с сэра Ричарда, который подает нам пример высокой культуры и гуманизма. Убиваем с радостью, но вслух выражаем сожаление. Даже искреннее! Это и называется цивилизованностью. У сэра Ричарда это особенно хорошо получается. На то он и вождь, все умеет и всем может прикинуться. Даже предательская мужская слеза наворачивается в нужное время и в нужных размерах!

Я буркнул:

– Сэр Альбрехт…