Александр Бушков: Пленник Короны

– Учитесь, масграм, – шепнул он. Гран-Тай, гаденыш, с интересом наблюдал за ними.

Масграм в ответ тихо застонал.

Мысленно перекрестившись и мысленно же поплевав на руки, капитан броненосца «Серебряный удар» взялся за шершавый канат и ступил на нижнюю перекладину. Грамотно, в общем, ступил, и взялся грамотно: не как дачник, ползущий на крышу фазенды, – а так, чтобы веревка (ну ладно, ладно, трос, линь, конец – да провалитесь вы с вашими морскими словечками!)… короче, перпендикулярно к лестнице занял позицию. И бодренько полез вверх, изредка касаясь боком теплого и гладкого корпуса лодки.

Гран-Тай протянул ему руку, рывком помог подняться на мостик. Спросил почти утвердительно, понимающе:

– Доводилось плавать?

– Да так как-то… – скромно сказал Сварог и глянул вниз.

Рошаль смотрел на них в высшей степени неодобрительно и с места не двигался.

– Давайте, барон, не задерживайте отплытие! – крикнул Сварог. – Ждут же…

Рошаль что-то произнес в пространство и ухватился за лестницу.

– Оружие сдать придется, – морячок протянул руку в сторону Сварога, когда охранитель, пыхтя, добрался до них.

– Оружие? – притворно удивился Сварог.

– Да ладно вам. Вон маечка на брюхе оттопыривается оч-ченно недвусмысленно…

Поразмыслив и придя к выводу, что сие логично и неизбежно, Сварог вытянул из-за пазухи шаур и протянул Гран-Таю рукоятью вперед. Предупредил миролюбиво:

– Только далеко от меня эту игрушку не относите, душевно вас прошу. Не больше, чем на пять шагов.

– А то что?

– А то рванет так, что давешний взрыв детским пуком покажется, – преспокойно сказал Сварог и кивнул в сторону облака черного дыма.

– Шутите?

– Какие уж тут шутки… Гарантия безопасности, слыхали о такой?

Парнишка недоверчиво хмыкнул, повертел незнакомое оружие в руках, но в карман робы спрятал бережно. Может, и не поверил, но решил не рисковать на всякий случай.

А что нам скажет чувство опасности? Чувство опасности молчало. Пока.

…Вниз, в нутро железной рыбы, пахнущее металлом и машинным маслом, вели крутые дырчатые ступени. Спустились. Металл, металл, опять металл, местами вытертый до блеска множеством ног, местами потускневший. Приглушенное «бух, бух, бух» откуда-то из недр лодки – аж в пятки отдает, явно работает какой-то исполинский механизм. Тусклые лампы, через равные промежутки укрепленные на стенах коридора – несомненно электрические. Тут же вспомнилось подземелье, охраняемое безумным, но охочим до карточных игр компьютером, и Сварог, как бы между прочим, спросил у впереди идущего Гран-Тая:

– А скажите-ка, такое слово – «Димерея», вам известно?

– Димерея? Первый раз слышу. Что это?

– А, скажем, «Талар»?..

– Тоже как будто нет… Впрочем, обо всем вам лучше всего будет спросить у капитана, я-то человек маленький, необразованный…

Сварог и Рошаль переглянулись.

Коридоры, отсеки, переборки в крупных заклепках, вентиляционные камеры, эти… как их… порожки перед люками – комингсы, во как, по-пчелиному жужжащие непонятные ящики на стенах. Ранее Сварогу на подлодках бывать не приходилось, но эта очевидно отличалась от всего того, что майор ВДВ видел в кино или о чем читал – и отличалась… не то что в лучшую, но, несомненно, в другую сторону. Не боевой корабль, а прогулочное корыто предпенсионного возраста, ей-богу. Медные ручки, бронзовая окантовка дверей, лампочки под некогда изящными, а ныне покрытыми зеленью абажурчиками, коридоры не в пример просторнее (хотя попадающимся навстречу спешащим матросам, в таких же, как у их провожатого, робах, все же приходилось вжиматься в переборки, чтобы пропустить гостей. Взгляды подводников были заинтересованные, но не более, из чего Сварог сделал вывод, что и не таких гостей встречали обитатели этого «Наутилуса»…)

Озарило вдруг: бляха-муха, так ведь это и есть «Наутилус», вот что! А точнее говоря – подводная лодка, какой ее представляли себе мсье Верн, мистер Уэллс и иные ранние певчие пташки научно-технического прогресса. Ну да, ну да – все эти ненужные фонарики, неуставные драпировочки на стенах, нефункционально высокие потолки, чуть ли не ковровые дорожки под ногами… Вот, разве что, иллюминаторов во всю стену не наблюдалось, и на том спасибо, а то ведь полопаются к чертовой бабушке – при давлении-то… И тут же в мозгу возникло видение огромного парового котла в центре корабля, полуголых потных кочегаров, закидывающих уголь в раззявленную топку, скрипуче вращающихся шестерней в рост человека и могучих поршней, ходящих туда-сюда и истекающих маслом… Бред, в общем.