Потом старушка скончалась, но представление о древнем происхождении Масардери уже укоренилось в головах ее новой родни.
На самом деле Масардери была танцовщицей из квартала увеселений. Она не помнила ни отца, ни мать; владелица заведения нашла девочку в канаве, неподалеку от городской свалки, куда частенько относят нежелательных отпрысков разные заблудшие служанки и дочери богатых домов.
Сердобольная хозяйка вырастила девочку. Поначалу та занималась уборкой в доме, но когда подросла и сделалась хорошенькой, хозяйка обучила ее танцам и разным хитростям в обращении с мужчинами, и Масардери начала работать с клиентами.
Она не была проституткой в полном смысле слова. Ее задача заключалась в другом: танцуя, исполняя песни, наливая мужчинам выпивку, она пробуждала в них желание; а уж как удовлетворить это желание — знали товарки Масардери но заведению.
Сулис был пленен ее манерой держаться — простой, сердечной, чуть лукавой. Спустя луну он сделал хозяйке предложение, от которого та не решилась отказаться: Сулис вручил ей тысячу золотых монет и забрал Масардери с собой. При расставании обе женщины, молодая и старая, прослезились. Масардери, как и ее приемная мать, понимала: отныне ей вход в это заведение заказан. Ни у кого не должно даже тени подозрения возникнуть насчет прошлого Масардери.
И Сулис увез ее в свой родной город, где представил родственникам как аристократку. Эта игра увлекала обоих, и они немало веселились, глядя, как их родственники-торговцы пыжатся, пытаясь выглядеть более «аристократично».
— Они полагают, что пить следует только разбавленное вино, — хохотала Масардери.
Сулис вторил ей:
— И после каждой фразы добавлять — «к вашим услугам, добрая госпожа»…
Они были по-настоящему счастливы вдвоем, особенно в первые зимы супружества.
Помимо ранней женитьбы, Сулис допустил еще один «промах», с точки зрения традиции: его жена была почти его ровесницей. Обычно супруги богатых купцов бывали лет на двадцать моложе. И когда обоим исполнилось по тридцать, случилось неизбежное: Масардери начала увядать, а Сулис только-только расцвел.
Несколько раз ей казалось, что муж начал поглядывать на более молодых девушек. Масардери не была ревнива — ее воспитание полностью исключало подобные чувства. Но все же ей было неприятно.
Впрочем, Сулис продолжал оставаться заботливым и милым. Из своих многочисленных поездок он постоянно привозил ей подарки и в том числе — тех четверых братьев-негров, которым были поручены носилки госпожи. Она по-прежнему вызывала зависть окружающих: красивая, богатая, вызывающе простая… истинная аристократка!
Единственное, чего не доставало Масардери и ее супругу, были дети. Как они ни старались, наследник все не появлялся на свет. И за спиной у Масардери уже начали перешептываться: мол, аристократы всем хороши, но иной раз вырождаются.
А все гордость! От гордости братья женятся на сестрах, чтобы не пускать в семью посторонних — и вот результат! Богам не угодны подобные браки и подобные семьи. Вот и случается бесплодие.
Да, не повезло Сулису. А все потому, что нарушил обычай. И для чего ему было гнаться за аристократизмом? Взял бы в жены простую девушку, с хорошим приданым, здоровую и молодую…
Сулис начал грустить. Как-то раз Масардери предложила ему:
Возьми наложницу. Посмотрим, сумеет ли она родить тебе сына. И если да — то объяви его своим наследником. Я не буду против.
Ты забываешь о том, что все эти разговоры о "вырождающейся аристократии» не имеют к тебе никакого отношения, — возражал Сулис.
— И правда! — улыбалась она. — Я и забыла, что мое происхождение выдумали мы с тобой…
— А если это моя вина? — продолжал Сулис. — Наложница только подтвердит то, что я сам подозреваю… И для всего города сделается очевидным, кто из нас двоих бесплоден. Какой позор для меня!
Масардери обняла мужа и прошептала:
— В таком случае, пусть все останется как есть. Я согласна считаться бесплодной, лишь бы ты не подвергался унижению.
И Сулис понимал, что судьба одарила его настоящим сокровищем.
Во время своей последней торговой поездки в Вендию он задержался чуть дольше, чем этого требовали дела. Ему хотелось привезти жене какой-нибудь особенный подарок. Что-то удивительное. Такое, от чего она всплеснула бы руками и радостно рассмеялась, а потом расцеловала бы его.
Но что купить ей? У них, кажется, имелось в доме все. Драгоценности — ожерелья из изумрудов и рубинов, алмазные диадемы, браслеты для запястий и щиколоток изумительной работы, с бубенчиками, с инкрустациями из слоновой кости и эбенового дерева… Шкатулки работы самых различных мастеров, от Кхитая до Шема… Ткани — тончайшие шелка, почти прозрачные, изящный прохладный лен… Узорчатые покрывала, керамические и металлические сосуды, статуи из всех стран, где только побывал Сулис…
Читать дальше