Ян Бадевский: Темное время суток. Фантастический роман

В «аграме» закончились патроны.

Именно в тот момент все узнали, кто такой Азарод. И валившаяся с ног от усталости Даздра, и тактический гений Кадилов, и отчаявшийся предводитель отряда Рамон. Все, кому не суждено было дойти до Форта. Кто, вероятно, остался бы на еврейском кладбище, глядя мертвыми зрачками в слепое небо.

Кажется, у Рамона пронеслась мысль, что зря не прихватил вторую обойму к пистолету. И что зря оставил тачку на той стороне погоста.

Затем расклад изменился.

Метель августа. Арктический холод явился из глубин пространства и вогнал дерущихся в ступор. Рамон запомнил скрежет сдвигаемых плит. Запомнил полуразложившиеся трупы и кособоких скелетообразных созданий в истлевших лохмотьях, бывших некогда одеждой. Запомнил гальванизирующие тела убитых тварей, атакующих своих недавних собратьев. Кладбище отторгало незваных гостей. Тогда именно это пришло Рамону на ум. Он никогда не слышал о некромантах, об их странной власти над мертвечиной. Представление такого рода ему довелось лицезреть впервые. Мертвецы двигались. Работали. И ущерб, наносимый ими, был велик.

Переверты оказались застигнутыми врасплох. Их собственные собратья восставали против них, сбрасывая оковы смерти. Несколько секунд творилась полная неразбериха, затем оборотни перегруппировались. Вперед выдвинулось несколько вермедведей. Их могучие удары крушили хрупкие кости скелетов, ошметки гнилой плоти разлетались по бокам. Жуткие сцены происходили в гробовой тишине, прерываемой лишь всхлипами, чавканьем, хрустом и шелестом листвы. Кое-кто из воскрешенных был вооружен куском арматуры, прочие – камнями и зубами. Они падали и вновь поднимались. Их нельзя было убить. И крайне сложно – остановить. Волколаки с развороченными черепами, окровавленные рыси, зубры, кабаны… Все смешалось. Передний край обороны перевертов смяли. Среди могил шевелился невообразимый ком самоистребления. Круговорот мяса в природе.

Первым опомнился Кадилов. Толкнул в плечо Рамона: отходим.

Между тем, силы Азарода таяли. Некромант тяжело дышал, лоб покрылся испариной. Рамон подхватил его под руку и потащил через лес. Даздра растворилась среди деревьев, особого приглашения ей не потребовалось.

Бежали, не разбирая дороги.

За спиной постепенно стихали звуки эпического побоища. Наконец, впереди забрезжили огоньки включенных фар.

– Идти сможешь? – выдохнул Рамон.

Азарода шатало, но он не отставал.

– Смогу.

Надо же, заговорил…

Даздра уже оседлала свою «хонду». Полина газанула с места, ее «вепрь», смонтированный неведомо из чего очумельцами Ржавчины, вгрызся в летнюю мглу. Азарод и Ефимыч влезли на заднее сиденье «чероки», Рамон сел за руль. «Ладу» повел Хрон – он водил в любом состоянии.

Перед глазами Рамона стояли Дженнингс и Потанин. У одного был переломан позвоночник, у второго на горле зияла страшная рана. Но они двигались в толпе ходячего гнилья – к цели, заданной гребаным реаниматором. Азарод спас отряд, но этой картины Рамон не мог ему простить. Не мог забыть приятелей, обращенных в расходный материал.

По проселочной дороге выехали на сороковую автостраду.

Свет фар выхватил надпись «RODEVINIUM», перечеркнутую красной линией.

Рамон плюнул в костер. Слюна зашипела на тлеющих головешках. Это даже не костер, подумал Рамон. Это полутруп. Пепелище.

– Зря.

Рамон не обернулся. Он почувствовал Азарода задолго до его приближения. Гнетущее давление, нечто тяжелое, мертвящее опережало своего хозяина.

– Доброе утро.

Никита по прозвищу Рамон занимался своим обычным делом – чистил пистолет. Детали были аккуратно разложены у его ног на промасленной газете.

– Огонь. Опаснейшая из четырех стихий.

Рамон хмыкнул.

– Брось свои заморочки.

В спину повеяло холодом.

– Как знаешь.

Рамон не ответил. Он любовно осматривал свое хозяйство. Затвор, казенник, магазин на тридцать два патрона девятого калибра… Не самое убойное, но самое быстрое оружие из его арсенала. Модификация «аграма». Или прототип. Никита не разбирался в таких тонкостях. Ему нравились три вещи: удобство, скорость, универсальность. Рукоять идеально ложится в ладонь. Не привлекает внимания под одеждой, что особенно важно в городах. Скорость… А как же, ведь это пистолет-пулемет. Хочешь – очередь, хочешь – одиночный режим. Еще – пули. Ты их переделываешь, и они подходят.

Собрать – дело нескольких секунд. Щелчок.