Тэд Уильямс: Сердце того, что было утеряно

Ознакомившись с текстом, Изгримнур нахмурился и затем махнул рукой свите:

– Дайте этому солдату горячей еды и крепкой выпивки. Слудиг, Бриндур, Флоки. Мы должны кое-что обсудить. В моем шатре.

Оказавшись внутри, встревоженные мужчины обступили герцога. Аямину тоже вошла, но она, как всегда, выбрала для себя затемненное место и осталась там, внимательная и неподвижная.

– Вигри пишет, что Белые лисы вот уже месяц возвращаются на север через наши земли, – заговорил Изгримнур. – В основном это небольшие разрозненные группы, держащиеся вдали от наших городов и деревень. Впрочем, один из отрядов оказался настолько большим и хорошо вооруженным, с таким внушительным количеством всадников, что его уже было невозможно игнорировать. Он передвигается очень медленно. Вигри пишет, норны везут к Пику Бурь тело великого норнского лидера – возможно, саму королеву.

– Тело? – прервала его Аямину со своего места у входа в шатер. – Возможно, это и так, но оно не принадлежит королеве. Утук’ку Серебряная Маска не погибла. Она находится в ужасном состоянии, однако, будь она мертва, мы бы знали об ее кончине. Хотя дух королевы участвовал в атаке на Асу’а – на город, который вы называете Хейхолтом – ее телесная форма не покидала Наккигу. Она по-прежнему там! Внутри огромной горы!

Изгримнур нахмурился.

– Значит, это какой-то другой аристократ из Белых лис, чье тело они везут в свою столицу. Не важно. Вигри пишет, что отряд норнов действовал как небольшая армия. Они грабили и уничтожали жителей наших земель. Узнав об огромном ущербе, нанесенном ими у границ Элвритсхолла, Вигри вывел против них почти все наше городское ополчение – несколько тысяч опытных воинов. Враг сражался свирепо, но люди Вигри рассеяли норнов по дикой местности. Хотя мой тан и обратил их в бегство, он решил не дать им уйти.

Герцог снова взглянул на письмо.

– Вигри пишет, милосердный Эйдон даровал удачу. Наши ополченцы загнали сотни уцелевших Белых лис в полуразрушенный норнский форт на самой окраине их страны – на перевале Скогги.

– Это их старый Замок Спутанных Корней, – прокомментировала Аямину. – Другого там и быть не может.

– Вигри оставил большую часть солдат для защиты Элвритсхолла, – продолжил Изгримнур. – Он пишет, у него слишком мало людей для осады крепости на открытой местности. Мой тан боится, что норны снова убегут. Он просит нас поспешить на помощь.

– Замок можно взять штурмом, – сказала Аямину, – но проходы под ним невероятно глубоки и обширны. Хикеда’я будут удерживать их долгое время.

– Если только мы не выжжем проклятых норнов как крыс, – ответил ей Флоки. – Огнем и черным железом!

Широкое лицо юноши показывало, как сильно эта идея его веселила.

– Пусть трупокожие прячутся там до судного дня, – произнес Бриндур. – Наши люди и без того сражались долгое время. Многие солдаты находятся вдали от Риммерсгарда больше года, а их соратники теперь лежат в Эркинланде и в чужих южных странах. К чему нам эти несколько сотен беглецов? Их сила сломлена.

– Сила норнов не сломлена, пока жива их королева-убийца.

Слудиг не имел важного титула, но определенно набирал репутационный вес: он еще до войны был одним из наиболее доверенных хускарлов герцога, а в сражениях против Короля Бурь совершал великие подвиги, достойные народных сказаний.

– Что, если в этих развалинах, вдали от их родных земель, загнаны в ловушку последние уцелевшие генералы и аристократы норнов? Я думаю, тан Бриндур, Флоки прав. Это наш шанс растоптать белокожих как змеенышей, найденных под камнями.

– Я не могу описать ненависть к этим чудовищам, – произнес он, отмеривая каждое слово. – За то, что они сделали с моим сыном Изорном, я готов убить каждого из этих чудовищ – всех мужчин, детей и женщин.

Изгримнур угрюмо покачал головой, словно та была слишком тяжелой ношей для его могучих плеч.

– Бриндур сказал правду. Наши воины устали. Я не хотел бы видеть, как множество добрых людей будут снова умирать, сражаясь с фейри.

– Если мы не атакуем их сегодня, они вскоре сами нападут на нас, – сказал Слудиг, похлопав ладонью по одному из топоров на его поясе.

Молодой риммер принял смерть Изорна почти с такой же болью, как сам Изгримнур. Сейчас в его крови бурлила ненависть к норнам.

– Мой лорд, когда они окрепнут и вновь придут опустошать наши земли, мы точно пожалеем, что некогда из-за усталости не уничтожили их раз и навсегда.

Изгримнур вздохнул.