Анри Фолье - Демон снов

— Рыжая стерва! — Вконец измотанный горец потерял терпение, вытянул из ножен кривой с зазубринами меч. Попытка приставить его к горлу девушки закончилась неудачей. Соня изловчилась и, едва меч горца коснулся ее кожи, выбросила вперед прямую ногу. Целилась она в живот Хуре, однако удар пришелся по руке. Меч вылетел из пальцев воина, описал в воздухе над его головой блестящую дугу и ласточкой нырнул в пропасть. Снизу послышался звон и шорох камней.

— Ха! — с ненавистью глядя в глаза варвара, сказала Соня. Насмешки воин уже не вынес. Проклиная всех туранцев, их девок и их богов, он навалился на Соню всем телом, придавил ее к скале и молниеносным движением затолкал кляп. Довольно глубоко — во всяком случае выплюнуть его сразу Соне не удалось. Зато ненависть к Хуре значительно усилилась. Теперь он стал для девушки врагом, сродни аквилонцам, убившим ее семью.

— Ты долго возился, Хура,— неодобрительно сказал старший.— И потерял оружие.

В голосе старшего звучал упрек. Горцы, что западные, что восточные, одинаково расценивали утрату оружия как позор. Утерев потный лоб Хура подтолкнул Соню вперед.

— Эта женщина дерется, как бешеная,— понуро сказал он. Старший покачал головой. Подобный ответ его явно не устраивал. Кое-кто из воинов подавил откровенный смешок. Другой негромко высказал что-то по-гиркански. Стоящие рядом загоготали. Щеки Хуры стали пунцовыми.

— Клянусь хвостом Матери Ящерицы, я буду сражаться без оружия до тех пор, пока не добуду себе новый меч! — выкрикнул он. Соня хмыкнула. Варвары часто давали клятвы, но не так уж часто их выполняли. Во всяком случае те варвары, которых ей доводилось встречать раньше.

— Я запомню, Хура.— Старший посмотрел на небо, махнул рукой. Затем повернулся к усмехающимся воинам: — Что рты раззявили?! Вперед! До заката мы должны покинуть Кезанкийские горы.

Во время перехода Соня успела выяснить имена некоторых из своих захватчиков. Невысокого узкоглазого воина-проводника звали Найром. Найр был одет легче остальных, нес меньшую поклажу и единственный из горцев не имел бороды. Его верхнюю губу украшали только две черные полоски усов. Говорил Найр редко, отрывисто, но всегда по делу. Старший относился к нему уважительно, все прочие явно заискивали. Самого старшего звали Ареем. По-гиркански это означало самый красивый.

Сколько Соня ни приглядывалась, ничего красивого в Арее она не находила. Красоты в нем было, что в аграпурском верблюде. Уж кто из горцев впрямь мог именоваться красивым, так это лучник Варк. Он шел перед Соней, и его длинный, круто изогнутый лук маячил перед ее глазами, то и дело напоминая о собственном, выброшенном горцами в пропасть. У Варка были темно-синие глаза, узкая бородка клинышком, наподобие кордовской, мягкие губы и длинные черные волосы. К тому же Варк оказался неплохим парнем. Он помогал Соне перебираться через завалы и даже изредка плескал на ее вспотевший лоб воды из своей фляги. Девушка делала вид, что безразлична к заботам горца, однако в душе была ему благодарна. Переход ее утомил. Дальние пики плыли, как в тумане, ноги спотыкались на ровной тропе, горло пересохло, а рубашка взмокла от пота. Поэтому, когда по горным склонам запрыгали закатные блики и Арей приказал искать место для ночевки, она обрадовалась.

Место нашел узкоглазый Найр. Он провел отряд в узкую расщелину между валунами, разгреб кучу мелкого щебня и освободил вход в круглую сухую пещеру. Старший бегло осмотрел выбранное Найром место, одобрил. Предчувствие отдыха и ужина сплотило уже изрядно подуставших горцев. Они дружно натаскали в пещеру сухого можжевельника, разожгли костер, разложили на земле свой скарб. Вскоре запахло дымом и вяленным мясом. Хура возился дольше всех. Он переминался с ноги на ногу, пристраивал свои пожитки на круглом плоском валуне, вынимал свертки с едой, зло косился на Соню, но к костру не шел.

— Хура! — позвал старший. Воин ждал этого зова. Грубо толкнув Соню в угол, он подхватил с камня кусок сухой лепешки, завернутый в тряпочку, невыносимо пахнущий сыр и заспешил к костру.

«Пес!» — глядя ему в спину, мысленно ругнулась Соня. Есть ей хотелось, но запах плесневелого сыра, излюбленного лакомства северо-восточных горцев, на время отбил аппетит. Она ногой спихнула с валуна пожитки Хуры, носком сапога раскатала по земле его подстилку для сна и улеглась на нее на бок. Собравшиеся вокруг костра горцы что-то обсуждали, посмеивались, громко чавкали. На стенах пещеры плясали их громадные тени, по выступам перекатывались огненные блики. Наблюдая за бликами, Соня не заметила, как заснула.