Юрий Бурносов: Армагеддон. Книга 1. Крушение Америки

— Да, маленький городок. Даже не городок, а лагерь на водяной скважине.

— Я пытался связываться с ним, с этим Макриди. Очень любопытный человек. Но слишком самостоятельный. Понял, что я готов сотрудничать с ним только как с подчиненным, и прекратил переговоры. Его можно понять: Закрытая Территория велика. Прежде чем мы неизбежно пересечемся, пройдет много времени…

— А кто он, этот Макриди? Я слышал всякое: генерал, глава мафиозной группировки, начальник полиции Юмы…

— Макриди-то? По моим данным, источнику которых я не склонен не доверять, Макриди владел несколькими гаражами. Покупал и продавал подержанные автомобили.

— Вот как, — Шибанов покачал головой. — Что ж, это многое объясняет.

— Что именно? — заинтересовался Мастер.

— Долго рассказывать.

Мастер явно остался недоволен ответом, но настаивать не стал. Стол унесли, оставив кресла, хотя Мастер вернулся на свой трон.

Появился и Роулинсон, демонстративно проигнорировав свободное кресло рядом с Шибановым, за что Ростислав ему был благодарен. С собой Роулинсон принес плоскую бутылку с чем-то темным. Мастер покосился на него, но не возразил. Видимо, выпивать «на рабочем месте» полковнику дозволялось из медицинских соображений.

— Сержант, приведите леди! — крикнул Мастер. — Надеюсь, они уже поужинали.

— Есть, сэр! — отозвался сержант из Джорджии.

Ростислав терялся в догадках, что же случится дальше. Мирная беседа расхолодила его, съеденный ужин мягкой тяжестью лежал в желудке. А если еще одна драка или что-нибудь пострашнее? Шибанов машинально погладил футлярчик на ремне, и это движение не утаилось от Мастера.

— Что там у вас? — спросил он быстро. — Оружие?

— Нет, — сказал Шибанов и достал скорпиона. Наверное, не время и не место, но он хотел именно сейчас прикоснуться к прохладному металлу. Да и фигурка была всего лишь талисманом, безобидной штучкой…

— Семейная ценность? — уточнил Мастер, даже не попросив подержать скорпиона.

— Вроде того.

— Я что-то подобное видел в Мексике, — проскрипел Роулинсон со своего стульчика. Впрочем, он тоже не особенно заинтересовался талисманом русского.

Привели Атику и Мидори. Девушки выглядели немного спокойнее, чем прежде. Ростислав издали показал жене скорпиона — мол, не бойся, он со мной.

— Итак, все снова в сборе. Дайте мне ваш пистолет, полковник, — сказал Мастер.

Роулинсон всем телом повернулся к нему.

— Что?

— Дайте мне ваш пистолет, полковник, — не меняя интонации, сказал Мастер.

Роулинсон вытащил из кобуры тяжелый «дезерт игл» и подал Мастеру рукоятью вперед.

Шибанов сидел, не понимая, что эти двое перед ним разыгрывают.

— Держите, мистер Шибанофф.

Мастер протягивал Ростиславу пистолет. Ростислав отрицательно покачал головой.

— Ваши люди начнут стрелять, как только я его возьму.

— Нет, мистер Шибанофф. Мои люди начнут стрелять, если вы вздумаете убить меня. Но я хочу предложить вам совершенно иной вариант. Вот стоят две человеческих самки. Выберите одну из них.

— То есть?!

— Одна останется жить. Ей будет предоставлено все, что только может предоставить Солт-Лейк-Сити. Другую вы должны убить. Сделайте свой выбор. Считайте это входной платой. Вы сильный человек, я вижу. Вопрос теперь в том, насколько вы сильны.

Шибанов оглянулся. Атика заплакала. Мидори держалась, она даже нашла в себе силы подмигнуть Ростиславу, бедная девочка…

— Вы чудовище, Мастер, — сказал Ростислав. — Вы знаете об этом?

— Знаю ли я?! — горько рассмеявшись, спросил седой человек в кресле и положил пистолет на столик. — Знаю ли я?! Я каждое утро вижу себя в зеркале, когда бреюсь. Мне этого достаточно, русский. Итак, вы готовы сделать выбор?

— А если я откажусь?

— Если вы откажетесь, мы убьем обеих, — просто сказал Мастер. — Это нам ничего не будет стоить, кроме пары истраченных патронов. Конечно, я буду сожалеть, но вина-то в первую очередь будет лежать на вас.

Полковник Роулинсон сделал большой глоток из бутылки и хрипло засмеялся. Наверное, так смеялась бы ожившая мумия: плоско, картонно, выталкивая из горла давно забытые звуки.

— Если вы собираетесь выстрелить в меня или в Роулинсона, или в любого из охранников, вас убьют до того, как успеете это сделать. Если же вы окажетесь слишком шустрым, то кого-то застрелите, но после этого в любом случае убьют ваших женщин. Обратите внимание, русский: я гуманен. Я мог бы отдать их своим солдатам или рабам, которые нашли бы им применение на пару часов. Но итог один — смерть. А я считаю, что она должна наступать благородно и быстро.