Татьяна Патрикова: Особенности эльфийской психологии

Пожал плечами. А что мне оставалось? Я уже был настолько заинтригован, что даже подобные перспективы меня не пугали. Хвататься за голову и орать, что с ума схожу, тоже не собирался. Конечно, сейчас не мог сказать, что уверен в своей адекватности на все сто процентов. Но совсем сбрендившим себя не ощущал. Значит, можно пока в «дурку» не звонить и в припадках самобичевания не биться. Книжки я от безделья разные читал. Попадались и про всяких там, которые в другие миры по собственной глупости загремели. Так что подождем, посмотрим, как все дальше обернется. Думаю, это самый верный вариант. Да и чутье вроде как спит сном младенца и не квакает под руку.

— Так как тебя зовут? — напомнил, прихлебывая чай.

Гость помедлил, но потом церемонно встал и раскланялся. Да, чего-то подобного я и ожидал. Сразу начал чувствовать себя ущербным. Манеры, прикид, фэйс с глазами цвета ликера «Блю Курасао», разведенного с мартини. В общем, эльф — он, как оказалось, и в заштатной хрущевке эльф.

— Тарэль Барсим Огненный, — протянул гость, и тонкие губы скривились в усмешке. Презрительной такой. Сразу захотелось в морду дать, чтобы не зарывался. Но я открыто улыбнулся и просто кивнул. Вот еще, на поводу у всяких там идти. Он ведь, чует мое сердце и прочий ливер, специально меня разозлить надумал. Обойдется! Когда сам захочу, тогда и разозлюсь. К тому же я себе хоть и враг порой, но при такой выправке, как у этого красноволосого, ни за какие коврижки с ним связываться не стал бы, даже будь у меня пистолет в загашнике.

— Будем знакомы, — обронил этак небрежно, почти ласково и добавил: — Барсик. — Нет, на самом деле, как-то случайно в голову пришло. Что он там сказал — «Барсим», ну так Барсик и есть или мне только кажется?

— Что значит это слово? — спросил эльф и нахмурился.

— Вежливое обращение к старшему по положению и возрасту, — я всегда был скорым на язык, и вот снова пригодилось умение быстро придумывать подходящую отмазку.

Эльф, расслабившись и, что еще веселей, поверив, коротко кивнул. И больше, похоже, не думал садиться. Так и застыл, возвышаясь надо мной.

— Так ты идешь… — спросил он и, помедлив, назвал по имени: — Андрей?

Хмыкнул. С легким сожалением отставил в сторону чай. Интересно, а у них там есть что-нибудь подобное? Я не кофеман, кофе мне как раз по барабану, а вот чай, особенно красненький, люблю.

— Только после вас, — проронил и склонился в шутливом поклоне.

Он удостоил меня еще одной презрительной ухмылки и повернулся в сторону выхода. Стараясь не особо мандражировать, потащился за ним в коридор. Тут гость молча распахнул входную дверь и вышел, точнее, вошел вовсе не в подъезд, на нашу обшарпанную лестничную площадку, а в ярко освещенную комнату, просторную и скупо обставленную какой-то замысловатой, можно даже сказать, старинной мебелью.

Нервно сглотнул. Неужели так просто? Это что же получается: если я за ним, то прямо сразу?

Эльф повернулся ко мне лицом:

— Сейчас ты еще можешь сказать «нет».

— А тебе, я смотрю, именно этого хочется?

— Приходившие до тебя нас разочаровали, — бросил беззлобно, но в его голосе все же чувствовалось презрение. Обидно даже как-то стало за весь род людской.

— И куда их? На ближайшее кладбище?

— Зачем? Наш мир населяют цивилизованные народы. Ваших, — он снова скривился на этом слове, — просто отправили обратно. Живыми.

— Психически здоровыми?

Помедлил с ответом. Потом проронил:

— Не поручусь.

Вздохнул и шагнул в льющийся со стороны огромных окон солнечный свет. Мы теперь с ним ой как близко. Гостя это напрягает, по глазам вижу. А мне прикольно! Какой он, оказывается, недотрога.

— Тогда говорю «да», — улыбнулся и сам захлопнул за нами дверь.

Хотел ты, Андрюшка, работу интересную и чтобы прямо ух! Получи, распишись. Главное теперь разобраться, во что это ты ввязался.

Андрей и Мурзяс

Мне попытались втюхать шикарные апартаменты на восемь комнат и с домработницей в нагрузку, но я гордо отказался от более чем щедрого предложения ректора, которого, как выяснилось, зовут Карл Ви’Хольм. Любопытный дядька, но о нем чуть позже. Так вот, о месте моего теперешнего жительства. Ничего не изменилось. За мной оставили мою собственную квартиру. Правда, я рано радовался, вынашивая тайные планы по утренним пробежкам до магазина за кефиром или, что лучше, рассолом, после счастливых и ставших уже привычными гулянок в нашей институтской разбитной компании. Ага, как же. Уже побежал.