Николай Степанов: На стыке трех миров

– Мади, я и не пытаюсь. Дело вовсе не во мне. Просто вот это кольцо… – Правитель указал на перстень с голубыми камушками.

– Да забери ты его! – Женщина в очередной раз попыталась снять украшение. – Едрена-матрена к твоей бабушке! Хоть палец руби! Что оно ко мне прицепилось?

– Раньше чем через два года ты не сможешь его снять.

– Я не смогу?! Ты меня плохо знаешь!

– Согласен, но у нас будет время это исправить.

После случая с гранмагом Зулг старался не отпускать Злавадскую от себя. Он пока еще не рассказал женщине о тайне кольца, надеясь, что очень скоро брюнетка сама узнает о будущем пополнении. Но ее решение уехать домой ломало все планы. Дальше тянуть было нельзя…

В тот кошмарный день кронмаг бросился в погоню за журналисткой, как только узнал, что ни ее, ни Холга во дворце нет. В городок, где оказывали первую помощь Артуну и кудыр-магу, правитель прибыл через три часа после Мадлены. Ему потребовалась другая лошадь вместо загнанной, а найти хорошего скакуна в нынешние времена было очень сложно. Стражники сообщили о прибывших в город на свежих лошадях всадниках, которые направились к лекарской. Там Зулг и нашел Злавадскую.

Тогда вообще произошло много невероятного.

Удачный выстрел Мадлены стал лишь началом.

После прибытия в город телеги с ранеными два лучших целителя с западной окраины Бирзани неизвестно каким образом оказались прямо возле постели больных. Сами они ничего не смогли рассказать о своем появлении в этом месте, зато оказали так необходимую помощь пострадавшим.

Чуть позже исчезли облака на месте Врат, и точки перехода в завратный мир стали почти такими же, как до прорыва.

К исходу суток в Гюроград вернулись Вирлен и Вероника. Тич попросил приятелей не афишировать его прибытие, поэтому из храма змей кудыр-маг вышел незамеченным.

Последующие дни также были наполнены самыми неожиданными событиями. Удивила дочка гермага Ливаргии, которая передала Лунзу трупы Мугрида и главного врачевателя, а также двоих очень важных для Зулга пленников. Согласно изданному правителем указу, ее следовало наградить, но кронмагу показалась отвратительной напористость толстой девицы, ради собственной выгоды не пожалевшей отца. Гермаг, безусловно, заслуживал сурового наказания, но она же дочь… К тому же Ливаргия, как самый лакомый кусок, уже была обещана другому человеку. Выход из щекотливой ситуации подсказал тайный советник, и предприимчивую толстуху отправили правительницей в Сиргалию, земли которой с недавнего времени по бумагам также являлись собственностью Мугрида. Правда, новая вотчина Равис была самой бедной и самой проблемной провинцией в Жарзании…

А Ливаргия досталась Лунзу. Зулг не мог не наградить полководца, выигравшего два решающих сражения минувшей войны.

За три дня правитель сделал множество кадровых перестановок. Больше половины гермагов было разжаловано и казнено, а их место заняли преданные Зулгу люди. И самым, пожалуй, необычным стало назначение гермага Гетонии. После того как Тич отказался от столь почетной должности, правителем юго-западной провинции назначили Артуна, помогать которому на первых порах согласился купец Анвард. Кудыр-маг заявил о своем твердом намерении вернуться на Инварс, но обещал каждый год наведываться в Жарзанию.

Теперь столь же непреклонной в своем решении была Злавадская.

– Я, между прочим, еще не давала согласия на твое предложение, если ты, конечно, помнишь о таких мелочах, – продолжала упорствовать женщина.

– Ну и как, скажи, мне тебя отпустить? Вдруг найдешь там себе видного парня и забудешь обо мне?

– Поехали со мной, познакомлю с родителями. Опять же, все время буду под твоим присмотром.

– Мади, у меня в стране только что закончилась война, положение тяжелое, дел невпроворот, а я все брошу и – на отдых? Хотя, если честно, даже это не главное. Дело не в том, что я не могу покинуть Жарзанию, основная загвоздка как раз в тебе и этом кольце.

– Едрена-матрена к твоей бабушке, опять ты о своем подарке! Неужели жалко стало?

– Нисколько. Особенно после того как перстенек защитил тебя от Холга. Но пойми… – Правитель мялся, как подросток, не зная, как лучше подобрать слова для своего объяснения. – У любого могучего артефакта есть не только плюсы…

Выражение лица журналистки говорило о том, что ее терпение, которого и в лучшие дни недоставало, на исходе. И Зулг выпалил, уже не подбирая слов:

– В общем, из Жарзании он тебя не выпустит до тех пор, пока наш сын не откажется от грудного вскармливания.