Илья Маслов: Дети Русколани

Все дело было в том, что странный чужеземец дал ответы на все те вопросы, которые постоянно терзали Аргерда. И такие ответы, что царевич сразу ощутил их истинность! Сколько он себя помнил, он чувствовал почти невыразимое словами неприятие происходящего вокруг, смутное отторжение вызывали в нем воинственность соплеменников и их рачительное трудолюбие, а праздничные пляски совсем не казались веселыми. Время от времени Аргерд задумывался – а зачем нужно все это: страны, народы, труд, завоевательные и освободительные войны, веселье, богатство, любовь к женщине, семейная, да и любая другая жизнь?.. Ответа не было, но было чувство, что все это, весь окружающий мир лишь застилает от него какую-то великую Истину, мешает избавиться от иллюзий, скрывающих Путь к чему-то Главному, Единственно Важному.

В немом восхищении внимал он речам отшельника, который казался ему неизмеримо мудрее всех волхвов Арьяварты: «Когда Небесный Господин еще только сотворил Мир и населил его людьми, они не ведали ни страданий, ни усталости, ни самой Смерти, и все их времяпровождение заключалось в прославлении своего Повелителя, его непостижимой мудрости и всемогущества. Однако позднее человеческий род попал под власть злых духов и предался идолопоклонству. В мир пришли войны, ложь, болезни и Смерть. Все эти страдания предназначены для того, чтобы люди смирили гордыню, осознали, насколько они бессильны, и обратились к Небесному Господину с мольбой о прощении. И тот, кто в жизни предавался удовольствиям, радостям и роскоши, кто дерзко надеялся на свои силы и потакал своим плотским устремлениям, будет после Смерти отдан во власть злых духов на вечные мучения. Напротив, смиренно принимающий испытания, благодарящий за страдания и боль Творца и добровольно терзающий свою плоть отказом от доступных благ после смерти в вечности пребудет в Небесном Саду, прославляя своего Повелителя…» И многое еще было открыто царевичу Аргерду мудрецом, пришедшим с Запада!

Как ходел бы юноша оставить позади благородное происхождение, титул, прежние дела и занятия – и по примеру своего наставника умерщвлением грешной плоти, подавлением желаний и похоти обрести просветление и прощение Небесного Господина! Но он, обратившийся к истинному свету из мрака идолопоклонства, был предназначен для иного Пути служения Творцу…

Аргерд помнил, как его сначало поразило, а потом увлекло однажды сказанное старцем: «Сколь великим подвигом предстает такое служение Небесному Господину, когда уверовавший намерянно жертвует бессмертием души и совершает греховный поступок, дабы достигнуть возвышенных целей!». Было сказано – «Будь покорен власти!», но если это нечестивая власть языческих правителей? Было сказано – «Не лги!», но если ложь спасет жизни истинно верующих или послужит делу обращения идолопоклонников? Было сказано – «Не убивай!», но если нет иного пути, кроме военного, чтобы восторжествовала Истинная Вера, если нельзя спасти души, не поразив тела, если только меч и кнут, жезл полководца и плаха заставят упорствующих преклонить колена и исторгнут из глоток упрямцев, пускай и с кровью, заветное: «Верую!»?.. А Аргерд, по праву царской крови, не должен ли думать о спасении душ своих подданных, пускай даже и упорствующих в языческом непотребстве?

Аргерд был ревностным распространителем новой веры, и потому, наряду с непримиримыми врагами, обрел и надежных соратников, прежде всего – среди пограничных князей, в жилах которых давно уже не текла чистая кровь ариев, которые стремились к ослаблению царской власти. Но брат Володар упорствовал… Никакие доводы не убеждали его, и более – он разбивал все измышления Аргерда, заставляя того раз за разом искать утешения и помощи у отшельника. В один из таких моментов Аргерд познал еще одну великую мудрость: «У истинно верующего нет иной семьи и иного рода, кроме других уверовавших, и нет иных врагов, кроме пребывающих в языческом или еретическом нечестии…» В первый миг царский брат в ужасе отшатнулся, но подумал… и очередной раз припал к ногам отшельника, восхищаясь божественной мудростью учителя.

А еще разладу братьев способствовала эльфийка Таарья. Уверовав в Небесного Господина, она поднялась до вершин отречения от плоти, ибо тайно провела несколько ночей в одной постели с Аргердом, но не поддалась плотским искушениям, хотя и ее, и его они терзали постоянно. Брат об этом не знал – и вряд ли узнает. Так или иначе, пусть он и дальше пытается удержать ее в идолопоклонстве, предлагая царство и власть! Что есть все мирское перед бессмертием души?