Илья Маслов - Царь Венетам

Два десятка стрел, пущенных из длинных, в рост человека, луков, вырвались на свободу и секундой позже поразили всадников. Вампиров, у которых внутренняя физиология отличается от человеческой, убить таким образом не просто, но ослепительно белые кони взвились на дыбы и заржали от боли. Один из них, пораженный сразу тремя стрелами, вместе с наездником рухнул в воду. А к мосту уже бежали люди, вооруженные мечами, луками, топорами и легкими копьями. Два вампира-всадника сумели выбраться из под туш мертвых лошадей и попытались подняться им навстречу, но один тут же лишился головы, а горло второго было пробито тяжелой стрелой с широким лезвием вместо наконечника.

Стражники, меньше всего ожидавшие неожиданного нападения, замешкались, и мгновенно были смяты атакующими. На звон оружия и крики сразу поспешил почти весь остальной гарнизон крепости, но вампиры были встречены новой волною стрел и попрятались за всевозможными укрытиями вроде тюремных повозок и каменных всходов, разбившись на маленькие группы. Командир их предпринял попытку поднять своих воинов в новую атаку и с криком "Хейд!" кинулся вперед, выхватив меч, но ему навстречу шагнул предводитель нападавших - пепельноволосый муж среднего роста с повязкой на левом глазу. Брошенное им копье сбило вампира с ног и унесло назад на несколько шагов. И схватка разгорелась с новой силой!

Защитники крепости-тюрьмы стояли насмерть, понимая, что самой меньшей казнью за бегство с поля боя будет медленное разрезание на части пред ликом повелителя Хейда. Будучи, как и положено вампирам, менее уязвимыми и более сильными, чем люди, они однозначно проигрывали нападавшим в числе. Те же явно стремились как можно скорее прорваться внутрь каменных коридоров. Фантастически владевший мечом предводитель атакующих постоянно был впереди. Вампиры отступали внутрь крепости, надеясь закрепиться в темноте и остановить врага, но люди двинулись им вслед, выставив вперед копья и посылая стрелы. Наконечники на древках, слепо тыкаясь во мрак, рвали нечеловеческую плоть. Разгром гарнизона был, очевидно, лишь вопросом времени.

С жутким скрипом открылась окованная металлом дверь узилища, и Вальгаст вскочил на ноги, увидев сразу пятерых стражников, у одного из которых в руке были клещи с раскаленной добела на конце металлической палкой. Каким-то образом он понял, что это - его палачи, что вот она - смерть, от которой не скрыться! Узник закричал, но два вампира перехватили его локти, а третий обнажил меч. Два других подошли к неподвижно лежавшему Рингаллу. Державший клещи пояснил спутникам:

- Дикаря нужно вывести через восточный коридор и доставить в Аверон. Чтоб не делал глупостей, я его ослеплю. А бродягу прирежем.

Ярко пылающий во мраке подземной коробки металл приблизился к лицу Рингалла. А все дальнейшее заняло лишь несколько секунд.

Плененный варвар неожиданно поднял руку... и сжал в кулаке раскаленную палку. Зашипела плоть, но дикарь, явно не чувствовавший боли, вырвал орудие пытки у вампира, одним усилием поднялся на ноги и воткнул сжимаемый кусок металла в череп палача. Стоявший рядом стражник схватился за меч, но кулак Рингалла, мелькнувший с невероятной скоростью, пробил его грудную клетку. А потом вождь пиктов просто шагнул к вампирам, державшим Вальгаста - и цепь, тянувшаяся между стеною и кольцом на шее варвара, лопнула! Три стражника отпустили менестреля, который никуда все равно от них не делся бы, и двинулись к неожиданному противнику с мечами в руках. Вальгаст отполз к стене, во все глаза следя за поединком вампиров и варвара, охваченного боевым безумием.

Время для Рингалла тянулось невообразимо медленно, он ощущал, как его распирает исходящая изнутри энергия. Все поплыло перед глазами, зрение перекрыла жуткая кроваво-красная пелена, но ему и не требовалось видеть врагов - таинственным образом он чувствовал каждое их движение. Ненависть охватила разум вождя пиктов, и он с ревом прыгнул вперед. Мир перестал существовать - был лишь он сам и враждебный универсум, который следовало разрушать бесконечные тысячелетия, падая замертво и вновь возрождаясь для битвы.

Никому не дано остановить берсеркера! Стражник рубанул мечом, целясь в шею Рингалла, но тот молниеносно пригнулся, а затем распрямился, нанося удар кулаком под подбородок противника. Раздался хруст, и вампир с почти оторванной головою упал. Двое других мгновенно бросились к варвару со спины, но клинки вновь рассекли лишь воздух - неведомо как пикт ощутил угрозу и, не поворачиваясь, увернулся. Один из стражников ухватил его за обрывок цепи, тянувшийся от кольца на шее, но пикт резко повернулся к врагам лицом, и рука вампира, со страшной силой вырванная из плечевого сустава, отлетела в одну сторону, а ее хозяин с бесформенным месивом вместо лица - в другую. Тут же меч третьего противника задел бедро Рингалла. Тот, не чувствуя боли, ухватил вампира обеими руками и поднял над собою. Раздался жуткий звук разрываемой плоти и разламываемых костей, слившийся с воплем ужаса стражника и ревом берсеркера - и по обе стороны от пикта упали страшные бесформенные массы. Рингалл, по прежнему не чувствовавший ни боли, ни усталости, развернулся к входу в темницу, где появилось еще несколько вампиров, очевидно - эскорт, который должен был сопровождать пленника в цитадель Хейда. Помедлив секунду, стражники все как один бросились вперед. Опять замелькали клинки, временами раздавался звук страшных ударов, но Вальгаст, на которого никто не обращал внимания, больше ничего не мог различить в сутолоке дерущихся. Только то, что вампиры один за другим падают и больше не поднимаются. Вот последний из них совершил неудачный выпад, кулак берсеркера врезался ему в висок, стражник немного постоял, а затем свалился к ногам победителя. Рингалл, покрытый многочисленными, хотя и неглубокими, ранами, выпрямился, воздел руки к потолку узилища и издал невероятное по мощи победное рычание. А затем и сам упал на гору трупов у своих ног... Такова участь тех, кого посещает страшный дар Богов Каменного Века - военное безумие. Да и дар ли это или все же проклятие? Ведь дикие берсеркеры не различают ни своих, ни чужих, ненависть выжигает всю их душу, похищает все силы, и если даже раны после боя оказываются не смертельными, они могут умереть от перенапряжения.