Грэм Макнилл - Тысяча Сынов

— Лорд Ариман посылает кувшин с водой, — произнес Собек.

Его звучный, раскатистый голос, казалось, доносился из самой глубины грудной клетки. Лемюэль решил, что это обусловлено значительными метаморфозами, которым подвергался организм человека при превращении в Астартес.

— Весьма великодушно с его стороны, — сказала Камилла и протянула руки, чтобы взять сосуд.

— Лорд Ариман приказал передать воду летописцу Эриде, — заметил Собек.

Камилла нахмурилась:

— Ладно. Вот и она.

Каллиста с благодарной улыбкой приняла кувшин.

— Передай, пожалуйста, лорду Ариману мою благодарность, — сказала она, опустив тяжелую ношу на землю. — Я польщена его вниманием.

— Я передам твои слова, когда он вернется, — пообещал Собек.

— Вернется? — переспросил Лемюэль. — А куда он ушел?

Астартес едва удостоил его вниманием и, развернувшись, зашагал обратно к лагерю. Он не ответил на вопрос, но Лемюэль успел заметить его взгляд, брошенный в направлении Горы.

— Не слишком дружелюбный тип, не так ли? — заметила Камилла. — Неудивительно, что нам здесь не слишком весело.

— Я тебя понимаю. Никто из них не рад нашему присутствию, правда?

— Некоторые относятся к нам довольно хорошо, — возразила Каллиста. Она попыталась перелить воду в свою флягу, но умудрилась пролить на землю большую часть жидкости. — Анкху Анен не раз нам помогал, разве не так? И капитан Ариман всегда приветлив со своими летописцами. Я немало узнала от него о Великом Крестовом Походе.

— Дай-ка я тебе помогу, — предложил Лемюэль, опускаясь на колени и поддерживая кувшин.

Как и все предметы, изготовленные Астартес или для Астартес, сосуд был слишком громоздким и тяжелым для рук смертных, тем более что в нем оставалось еще довольно много воды.

— Я бы с удовольствием почитал накопившиеся у тебя материалы, — сказал Лемюэль.

— Конечно, — с улыбкой отозвалась Каллиста, и душа Лемюэля наполнилась ликованием.

— А как по-вашему, куда отправился Ариман? — спросила Камилла.

— Мне кажется, я это знаю, — заговорщицки усмехнулся Лемюэль. — Хотите посмотреть?

Сехмет, Тайные Скарабеи, ветераны Магнуса — все эти имена свидетельствовали о воинской гордости и величайшем уважении. Все члены этого отряда достигли ранга Философа — последней ступени, на какую может подняться воин до того, как быть допущенным к испытанию Доминус Лиминис, [11] Чтобы стать Адептом, посвященный должен пройти сквозь Завесу, и стадии ее преодоления соответствует промежуточная степень, не включенная в общую нумерацию, — степень Владыки Предела ( лат. Dominus Liminis). Задача этой степени — связать в единое целое результаты, достигнутые на предыдущих четырех степенях. и они были лучшими и ярчайшими представителями Легиона. Эти воины, преодолев свои антипатии и склонности, отрешившись от смертности и сознания собственного эго, сражались с невозмутимым спокойствием.

Хан называл их автоматонами, Русс обвинял в недостаточной агрессивности, а Феррус Манус сравнивал их с роботами. Ариман, наслушавшись рассказов своего повелителя о примархе Железных Кулаков, подозревал, что последнее сравнение можно считать комплиментом.

Одетые в громоздкую багряную броню терминаторов, воины Сехмет, хрустя солью, выбрались из солончаковой долины и поднялись к нижним отрогам Горы. Ариман ощутил наверху присутствие своего Хранителя и отметил его растерянность, вызванную приближением психической бездны, которая начиналась сразу за мертвыми камнями.

Рядом с ним уверенно и быстро шагали Фозис Т’Кар и Хатхор Маат. Мерцающие силуэты Хранителей носились в небе, словно стая рыб, испуганная приближающимися хищниками. Как и Аэтпио, Хранители его собратьев-капитанов испытывали страх перед зияющей пустотой Горы.

Для тех, кто еще не обрел эфирное зрение, Хранители оставались невидимыми, но для Астартес Тысячи Сынов, наделенных особыми силами, они выглядели исключительно красиво. Аэтпио, служивший Ариману уже на протяжении целого столетия, представлял собой прекрасное зрелище вращающихся световых колец и глаз. Ютипа был огромным бесформенным сгустком энергии, таким же агрессивным, как Фозис Т’Кар, а Паэок виделся в облике орла, составленного из миллиона солнц, такого же самолюбивого и горделивого, как Хатхор Маат.

Поначалу Ариман считал их ангелами, но это старинное слово было отвергнуто исследователями эфира как слишком эмоциональное, слишком связанное с понятием божественности. Хранители были частицами Изначального Творца, облеченными в форму и выполняющими определенные функции теми, кто обладал достаточными для этого силами.