Грэм Макнилл - Тысяча Сынов

Я смотрю с вершины своей башни на безумный ландшафт, где бушуют энергетические бури, и вспоминаю, как, будучи на Терре, прочел эти слова в ветхом фолианте. С тех пор прошли столетия, и я прочел все тексты древних веков, имеющиеся в огромных библиотеках Просперо, но мне кажется, что до сегодняшнего дня и не понимал их смысла.

Я ощущаю его приближение с каждым вдохом, с каждым ударом сердца.

И то и другое для меня настоящее чудо, особенно сейчас.

Конечно, он идет, чтобы меня убить. Я ощущаю его злобу, его уязвленную гордость и его великое раскаяние. Он получил неожиданную, непрошеную и неестественную силу. Со временем все силы истощаются, но только не эта.

Тот, кто овладел ею однажды, уже никогда не сможет от нее отказаться.

Своими способностями он превосходит любого другого человека. Он мог бы убить меня, находясь на другом конце Галактики, но не станет этого делать. Уничтожая меня, он хочет смотреть мне в глаза. По крайней мере, он благороден, и это одно из его слабых мест.

Он относится к другим так, как хотел бы, чтобы относились к нему.

И это его погубит.

Я знаю, что он обо мне думает. Он считает, что я его предал, но это не так. В самом деле я не предавал его. И никто из нашей группы. Мы лишь старались спасти своих братьев.

И вот дошло до того, что отец намерен убить своего любимого сына.

Это величайшая трагедия Тысячи Сынов. Нас назовут предателями, но ирония ситуации не отмечена даже в утерянных книгах Каллимака. Мы храним верность, как хранили ее всегда.

Никто нам не поверит — ни Император, ни наши братья, ни даже волки, которые и не были волками.

Историки скажут, что на нас спустили Волков Русса, но они ошибаются. На нас обрушилось нечто более страшное.

Я слышу его шаги на ступенях моей башни.

Он решит, что я поступил так из-за Ормузда, [2] Ормузд (Ахурамазда) и Ариман — божества добра и зла в религии древних персов. и отчасти будет прав. Но дело не только в этом.

Я разрушил свой Легион — Легион, который всегда любил и который меня спас. Я уничтожил Легион, который он хотел сберечь, и, убив меня, он тоже будет прав.

Я заслуживаю смерти, а может, и не только смерти.

Да, но прежде, чем погибнуть, я должен рассказать вам о нашей судьбе.

Только вот с чего начать?

В мирах Великого Океана нет ни начал, ни концов. Прошлое, будущее и настоящее смешались между собой, и время не имеет смысла.

Следовательно, для начала я должен произвольно выбрать какое-то место.

Я начну с Горы.

С Горы, Пожирающей Людей.

Гора стояла здесь десятки тысяч лет, и ни один из обитателей Агхору [3] Агхору — от агхори , секты аскетов-шиваитов, «не-ужасных», склонных к каннибализму и медитациям на кладбищах. не мог даже представить себе силы, вызвавшие к жизни этот грандиозный скальный массив. Тем не менее, хотя эти люди не обладали знаниями ни о геологии, ни о тектонических движениях, ни об энергии смещений или изостатических подъемах коры, они знали достаточно, чтобы понимать: такая огромная и величественная Гора не могла оказаться естественным образованием.

Расположенная посреди холмистых солончаков, которые древние агхору считали дном высохшего океана, Гора поднималась вверх приблизительно на тридцать километров и была выше даже марсианского Олимпа, кузницы генерал-фабрикатора.

Величественно вздымающаяся вершина царила в ярком коричневом небе, словно мавзолей какого-то древнего правителя, построенный с невообразимым размахом. В ее очертаниях не было правильных линий, и ни один ремесленник из человеческого рода не смог бы сформировать эти суровые склоны, но самому отъявленному скептику хватило бы лишь взгляда, чтобы убедиться в том, что возникновением Гора обязана сверхъестественным силам.

Ничего не росло на ее каменистых склонах — ни деревьев, ни кустов утесника, ни самой чахлой травы. Окружавшая Гору земля дрожала от испепеляющего жара солнца планеты, висевшего над горизонтом подобно огромному перезревшему плоду.

Несмотря на жару, склоны Горы были холодными и скользкими на ощупь, как будто только что поднялись из темных глубин океана. Солнечные лучи избегали ее поверхности, сумрачных ущелий, глубоких впадин и темных холодных расщелин, словно под вершиной действовал мощный ледяной гейзер и его холод странным образом пропитывал всю громаду Горы.